– Федеральные программы по патриотическому воспитанию молодежи и деньги спонсоров. В каждый субъект федерации выделяются, только у нас разворовываются, а там используются по прямому назначению. И с молодежью работают не спившиеся неудачники, а матерые убивцы, прошедшие обе Кавказские кампании.
– Хм… сколько у нас лет минуло после второй войны? Сдается, там подросло целое поколение профессиональных убийц, – в задумчивости покрутил вилкой Андрей. – А судя по тому, как ты подорвался, на момент переноса в городе был целый их отряд?
– Совершенно верно, а я реально протупил. На тех адресах, которые трясли, обнаружилось слишком много молодых людей, которые слишком рано приехали поступать в городские вузы. Я по собственной тупости был больше сосредоточен на поиске оружия с наркотой и вованов на это дело ориентировал. У пацанов только документы проверили, естественно, все путем, весь набор для поступления в вуз имел место быть, время подходящее, ну и ничего у меня даже не дернулось. Нашего тоже всю жизнь считал тупым мажором, способным только папины деньги тратить. – Серега покачал головой. – Словом, прокололся везде, где можно.
– Да ладно тебе, – бросил Игорь, – твое дело бандитов ловить, а сопоставлять в реальном времени такие мелочи задача контрразведчиков. Другой вопрос, что было для них целью? Хотя не факт, что цель находилась в городе, да и после переноса приоритеты, наверное, изменились.
– Слушайте, крутые профессионалы, – усмехнулся двухгадюжник, – вот вы все знаете, в курсе всего на свете и ни хрена не делали. – В наступившей тишине было отчетливо слышно, как Большаков лениво постукивал пальцами по столу, а патологоанатом хрустнул шеей.
– Да ладно вам, – махнул рукой Игорь, – товарищ старший лейтенант сугубо гражданский человек, отчего и вопросы такие странные.
– Да нет, я все же отвечу, чтобы непоняток не осталось, – завелся Серега. – А то как краевой бюджет пилить и орать с трибуны про экстремизм, так это к твоему папе, а как разгребать последствия, так это к проклятым ментам. Разжигание межнациональной вражды – это священная корова любого нашего правительства. Главное, чтобы граждане друг друга ненавидели, тогда можно воровать под шумок. Тема беспроигрышная, и самое прикольное, делать для этого ничего не надо. Просто через демократические выборы передать власть в республиках обычным бандитам и не вмешиваться.
Тут недавно в соседней республике с нашим СОБРом, который в командировке был, приключилась история. Едут по улице, и вдруг стрельба, в соседнем дворе два автомата работают, что называется, на расплав ствола. Ну, они недолго думая броней проломали забор, и перед ними картина: два местных сотрудника расстреливают сарай. Типа там террорист с бомбой спрятался, вон хатабка лежит, подорваться хотел. Давайте, вдарьте по нему из КПВТ. Ага, нашим мужикам местные разборки до одного места, они строго по закону действуют, да и какой опер ходит на дело без улик в кармане?
Короче, начали переговоры, а террорист, услышав русскую речь, сразу сдался. Вошли в сарай, а там раненый мужик из местных с пятью пулевыми ранениями, еле живой, и никакой бомбы при нем нет. Кстати, во время обыска в доме тоже ничего не нашли. Но мужика все равно загребли по обвинению в терроризме. Его жена шум подняла, так через месяц к ней приехали с обыском. Происходило все в конце ноября, ее с детьми выгнали на улицу, в чем были, и пять часов громили дом. Как обычно, нашли десяток патронов. Соответственно к мужику в тюремной больничке пришел следователь и предложил сознаться во всем, что ему припишут. Иначе жена тоже станет террористкой, а дети пойдут в детский дом. Естественно, сознался.
А из-за чего, собственно, весь сыр-бор? Оказывается, мужик держал шиномонтажку с мойкой, и кому-то из власть имущих это не понравилось. В смысле что это работает на левого чувака, а не на него, такого важного, или просто захотел на этом месте что-то себе замутить, не суть. Пошла команда разбираться с проблемой, и мужик в один момент превратился в террориста. Теперь закономерный вопрос, будут ли его дети любить эту страну, когда вырастут?
И ведь всем это, блин, выгодно. Начиная от мелкого клерка в прокуратуре, который проверяет, как в школе настроен фаервол, а вдруг со школьного компа можно на запрещенный сайт выйти? Зашибись работа, галочку поставил – фашизм не пройдет, и не надо собой любимым рисковать, настоящих бандитов ловить. И кончая правительством в столице, которое на борьбу с терроризмом-экстремизмом списывает непонятно куда уходящие миллиарды. А уж как наши генералы это дело любят, это же всегда дополнительные штаты и деньги! Так что всеобщая ненависть после гибели империи трудолюбиво и кропотливо взращивалась новой властью повсюду – сверху донизу. Всем хорошо, кроме нормальных людей, хоть в России, хоть на Кавказе.
Я на вопрос ответил, или мне рассказать, почему со всех государственных объектов убрали вневедомственную охрану и поставили ЧОП, принадлежащий твоему дяде?
– Я к этим делам никаким боком… – буркнул Литвин.
– Да мы в курсе, иначе ты бы уже в компании с отцом на Дзержинского обитал. – Петенька в растерянности забегал глазками и встретился взглядом с Игорем.
– Не парься, я уже узнавал, нет за ним серьезного криминала. Обычное воровство, еще несколько дней помурыжат допросами и выпустят, – развел руками Берсенев.
– Что ж, благодарю. Есть что-то расхотелось, пойду посты проверю. – Двухгадюжник встал из-за стола и вышел из комнаты. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Лисицын криво усмехнулся:
– Сереженька, можно хотя бы за ужином без твоих ментовских приколов?
– Нет, Николай Владимирович, – ответил вместо приятеля Игорь, – никак нельзя. Никто из нас личного состава не знает, эта рота, можно сказать, упала на нас в день переноса. Кто чем дышит, а главное, какие у кого связи в городе, нам неизвестно. Сами знаете, сколько народа с криминальными связями сейчас в силовых структурах, а объект вон какой. Две другие нефтебазы суммарно – как половина нашей. Поэтому Серега и дальше будет разводить, провоцировать и работать держимордой. Вы лучше поясните момент с переломом.
– Нет там никакого перелома. Ни старого, ни тем более четырехдневного. В любом случае на месте перелома образуется костная мозоль, которую ни с чем не спутаешь и не спрячешь.
– Андрюх, будь добр, покажи фотки.
– Не за столом же. – Потом, вспомнив, что их гость судмедэксперт, поправился: – Это я ступил. – Вытащил планшет, покопался, ища нужный материал, после чего протянул гостю.
– Мутные фотографии, на которых видно всякое – это через «кошачий глаз» снимали. – Андрей утвердительно угукнул. Гость, закончив просмотр, вернул планшет обратно: – Товарищи, без комментариев, надо самому вживую смотреть. Ткани сами по себе без следа от травмы и так быстро регенерировать не могут. Нет у нас таких технологий. Без обид, но про переломанную ногу смахивает на проверку моей компетенции.
– Николай Владимирович, нам достаточно рекомендаций Сереги, и в вашем профессионализме мы не сомневаемся. А «посмотреть» можно устроить прямо сейчас. – Берсенев подошел к эксперту, протянул ему свой нож. Пока тот не сообразил, что происходит, перехватил ладонь Лисицына и ножом в его руке резанул себя по предплечью, стараясь не попасть по артериям.
