На самом деле все это очень странно. Из бесед с прокурорскими он сделал вывод, что генерал в целом нормальный мужик. На всякое барахло не велся, а делал свое дело, и делал его хорошо. Поведется ли такой человек на вечную молодость? Разменяет ли такой приз на чужие жизни? Да хрен его знает. Все эти богатство, квартиры, машины и счета на Виргинских островах, конечно, хорошо, но по большому счету – эфемерно. Те же коллеги его брата – какими важными они были на Земле и насколько жидкими на расправу оказались на самом деле. Не помогли ни машины, ни заграничные счета. А молодость и магия, это штуки куда более интересные, их правительство не конфискует, бандиты не отберут. Это самый что ни на есть настоящий актив. И что же ему делать с таким товарищем?
Но, пожалуй, у него есть чем ответить на его опыт. Тут как в рукопашной схватке с сильным соперником – не надо лезть в рубку, пусть товарищ вымахается, чуть устанет, подрастеряет уверенность, и тогда можно атаковать. Ну, атаковать генерала – это не к нему, а вот про вымахаться и растерять уверенность, это можно устроить. В конторе, как и в армии, кастовая система, можно на этом сыграть. Среди комитетчиков много выходцев из армии, иногда даже на высоких должностях. Однако, как всегда, есть нюанс. Их не ставят на должности, связанные с отслеживанием финансов, это вотчина кадровых гэбистов. Поэтому глава краевого комитета по-любому кадровый. А значит, несмотря на всю его крутость и опытность, к простому армейскому капитану будет на подсознательном уровне относиться с пренебрежением. Этим и надо воспользоваться, предстать перед ним злобным, туповатым, идейным. Не до фанатизма, но конкретно зомбированным. Человеком, с которым договориться проблематично, а манипулировать – запросто. Да ему даже играть не надо. Просто быть самим собой и говорить то, что думает, что чувствует, а генерал остальное самостоятельно дополнит.
Все, прикидываемся валенком, про алтари вопросы к командованию, про прокурорских не отнекиваться, но и прямо не признаваться. На всякий случай электронику вырубить, мало ли, поймает на слове. А вообще козел, у брата как раз сегодня годовщина, не дал спокойно помянуть. Ну вот и он.
– Добрый день, господин генерал, – так и не повернувшись к нему, усмехнулся Игорь, – или, раз вы пришли один, все-таки товарищ?
Таврополь, месяц после Столкновения
С военным руководством удалось конструктивно пообщаться только по поводу операции «Исход». Когда в конце беседы Бутков поднял вопрос о странностях вокруг их капитана, наткнулся на стену непонимания. У вас есть доказательства его работы на противника? Или он военное имущество бандитам толкает? Нет? Ну так поработайте в этом направлении, вы стольких настоящих шпионов переловили, уж простого офицера выведете на чистую воду с полпинка. Да, малость утрируем, но нам воевать надо, ваш «Исход» в действие приводить, потом свой «Рыболов», а вы нам про какое-то магическое безумие одного из самых профессиональных офицеров, пока единственного, кого с натяжкой можно назвать магом. Он со своей группой, общим числом четверо, столько тварей завалил, сколько весь взвод вашего спецназа при поддержке с воздуха. С какого перепуга вы вообще об этом речь завели? Скормил прокурорским неправедно нажитое золото и сжег наркоторговца вместе с семьей? Горячий парень, надо было сделать это прилюдно, а не увлекаться личной вендеттой. Мы ему за это выговор влепим с занесением в личное дело. Так что ни квартальных, ни тринадцатой ему не видать. Согласитесь, для капитана достаточно серьезное наказание. Если, конечно, убедительные доказательства его злодеяний представите. На слове «злодеяния» Менг вообще пальцами кавычки обозначил. Ага, очень серьезное заявление, оба сапога чуть ли не ржали в голос.
Но у нас возникает закономерный вопрос, почему это не сделало ваше ведомство, отвечающее как раз за борьбу с внутренними врагами. И вообще, вы самоочищением рядов собираетесь заниматься? А то господа прокуроры перед смертью от переедания рассказали много интересного, в том числе и про некоторых ваших сотрудников. Вот вам флешка, ознакомьтесь на досуге, может, что интересное узнаете. Очень любопытные сотрудники у вас работают, надеемся, вы бронежилет не забываете носить? Даже непонятно, как они профотбор прошли, или, может, они в процессе службы перековались? В общем, у вас самого работы вагон, вот и занимайтесь.
А за душевное здоровье наших офицеров не переживайте, у нас психологи штатные есть и тесты всяческие. Если что, сразу вылечим. Хотите, можете пообщаться лично, дабы удостовериться в его душевном здоровье. Не вопрос, сейчас предупредим нефтебазу, а то в том районе без согласования кататься нежелательно. Пулеметчик у них – мама, не горюй, легкобронированную технику разбирает на запчасти, глазом не успеешь моргнуть. Правда, у капитана сегодня выходной, можете не застать на месте, но вы только свистните, мы сразу встречу организуем. И последний момент, вот вам отчет, ознакомьтесь на досуге, как раз его группа составляла, возможно, найдете для себя нечто полезное.
В общем, поиздевались вояки над ним от всей души. А у русского офицера душа широкая, даже если один из них татарин, а другой еврей. М-да, на Земле работать было куда проще, даже покойный губернатор, гореть ему в аду, не позволял себе таких шуточек. Ладно, вояки не прониклись ситуацией, но никто ему не запрещает побеседовать с капитаном лично, можно и на нефтебазу скататься. Ну а пока время есть, имеет смысл послушать, что их капитан выпытал.
Вояки предоставили ему обрезанную версию, так сказать, в части касающейся. Сразу отметил, что голос, задающий вопросы, ему не знаком. И вопросы очень грамотные, вопрошающий явно хорошо знаком с местными реалиями, чего нельзя ожидать от только переведенного армейского капитана. Вынужден был признать: узнал много интересного. Его подчиненные время даром не теряли. А они, идиоты, думали-гадали, как милицейское начальство с прокуратурой им дела разваливало. Внутренние расследования проводили, которые ничего не выявили. Надо будет у Плиева уточнить, нужны ли ему еще граждане для опытов, а то появилось несколько кандидатов из службы собственной безопасности. Пожалуй, не стоит тянуть с зачисткой, иначе сорвут «Исход». Не из выгоды, а просто по старой памяти сольют информацию. Чего, спрашивается, людям не хватало? По их провинциальным меркам офицер КГБ не просто в средствах не стеснен, вообще в шоколаде. А нет, все туда же, машинку подороже, телевизор побольше, телефончик покруче, больные люди. Ничего не скажешь, вояки со своим вопросом попали не в бровь, а в глаз. Как они тестирование при приеме на работу умудряются проходить? Или у них потом башню сносит?
Первое, что бросалось в глаза, – нефтебаза превращена в полноценный опорный пункт. Все строения обложены мешками с землей, везде траншеи, стрелковые ячейки, ходы сообщения. И над всем этим на одном из резервуаров – флагшток с развевающимся красным имперским знаменем. О как. Встретил его аж целый майор, представился начальником курса. На вопрос побеседовать с капитаном только пожал плечами. Оказывается, он с частью народа теперь выведен в отдельную группу, которая расположилась напротив, за железной дорогой. Сейчас пригласит его, если на месте. Бутков отказался – сам дойдет.
О, это он правильно сделал, что зашел. Вояки явно что-то затеяли, иначе зачем им солнечные батареи на крыше, в дополнение к которым стоит ветрогенератор? И, заметьте, оборудование находится не на нефтебазе, где идет основная служба. По докладам и эльфийка находится там, и сам капитан-маг, все один к одному. Плиев прав, вояки запустили свой проект по исследованию магии. Как и предполагалось, войти внутрь ему не дали. Нет, конечно, никто не останавливал, просто встретили на половине дороги, намекая на нежелательность его визита. Ладно, не больно-то и хотелось, тем более что по персонажам этой отдельной группы Плиев дал ему весь расклад. Адъюнкт, прораб, два курсанта, бывший мент, старлей-пиджак, эльфийский подросток, патологоанатом, школьный учитель физики. И командует этим балаганом головорез с дипломом инженера многоканальной телекоммуникации.
