- У вас нет убийств? Жестокости, подлости, предательства? Нет?
- Есть, но…
- Откуда твои шрамы? - вдруг рявкнул ильх.
- Что?
- Откуда? Говори!
- В мой дом забрались грабители, - хрипло прошептала я. Слова царапали горло… - Мне только исполнилось семнадцать. И они посчитали меня достаточно привлекательной. И решили не только ограбить, но и… они хотели поставить меня на колени и… воспользоваться…
Я осеклась, невольно возвращаясь в тот день.
- И что ты сделала?
- Убила, - выдавила я. - Одного убила. Ножом… сама не понимаю, как схватила его, как ударила… Я не могла им позволить… А второй вытолкнул меня в окно, я сильно порезалась… Тогда я поклялась, что никто и никогда не поставит меня на колени. Ни в каком смысле…
- И это твой закон? - яростно выдохнул риар. - В Нероальдафе убивают за попытку залезть в чужой дом или взять чужую женщину. Поэтому у нас не закрывают двери, а девы не боятся жить в своих домах. Мы сражаемся с врагами, но не гадим у себя дома! - Сверр забрал гвоздь, что я все еще вертела в руках, сжал в ладони. Глаза ильха горели и гипнотизировали, я смотрела на него не отрываясь… - Так зачем нам жить по-вашему? Вы считаете себя лучше лишь по одной причине, Оливия. Потому что создали кучу железных машин, способных убивать. Ваши самолеты, ваши корабли, ваши автомобили… Вы потеряли себя, но создали свой проклятый прогресс!
- Но…
Но как же наши достижения? Наука, медицина? Я открыла рот, чтобы возразить и… закрыла. Наука? Как наукой объяснить существование хёггов? Или то, что мой приступ удушья вылечили словами?
Сверр подошел вплотную, возвышаясь, как каменный исполин.
- Так кого ты видишь, когда смотришь на меня, Лив? Кого? - зрачки сузились, и на миг я ощутила страх, зная, что это означает. - Ты видишь варвара, лильган. То же видели конфедераты в твоей Академии и экспедиция, что пришла на фьорды. Вы смотрите на шкуры, обычаи, порядки, и в ваших глазах загорается высокомерие. Дикарь, думаете вы. Зверь в облике человека. Вы измеряете развитие своими железными машинами, не так ли? И значит, для вас мы всегда будем варварами. Дикарями, которым вы не позволите быть хозяевами своих земель.
Он швырнул к моим ногам кусок железа, развернулся и вышел. Я медленно посмотрела вниз. На светлых досках лежала железная птица. Уродливый кривой гвоздь в ладонях ильха стал изящной чайкой…
***
Воины, набранные для охраны прорех у Тумана, выстроились за оружейной. Я придирчиво рассмотрел каждого, заглянул в глаза, ударил яростью хёгга. Мужики склонили головы, стиснули зубы, но выстояли. Значит, дурного не таят и служить будут верно. Хотя похлеще страха каждого держит долг и честь. Прежде чем обосноваться в Нероальдафе, воины принесли мне клятву. Да вот только принимал я ее не в человечьем облике. И соврать хёггу никто не решится в землях воды и скал. Каждый знает - соврет риару, и в посмертии духи хёггов его накажут вечной мукой. А это хуже самой смерти.
Несколько десятков отборных воинов уже утром отправятся к прорехам в Тумане.
- Приказ у вас один, - сказал я. - Охранять фьорды. Охранять Нероальдафе. Если люди смогут миновать Туман, то уничтожить их. Не разговаривайте. Не спрашивайте. Не берите пленных. Просто убейте тех, кто хочет владеть фьордами. Знайте, те, кто придут, желают отобрать наши земли, женщин, золото, корабли и силу! Веками они пытались пробиться сквозь Туман, что послал могучий Горлохум для нашей защиты. И если случится беда и люди смогут пройти - убейте. Все ясно?
- Да, риар! - гаркнули воины. Глаза каждого загорелись ненавистью, подогретой яростью черного зверя. И это хорошо. Я кивнул.
- Завтра вы попрощаетесь с Нероальдафе, подниметесь на хёггкары и отправитесь в море. К тем землям, что я вам указал. Три точки, три места для охраны. Через две недели вас сменят новые отряды. Но хёггкары ждут вас завтра. А сегодня мы будем праздновать.
- Да, риар!
Я распустил воинов и отправился в оружейную. До вечера успел проверить оружие, склады и стены, поврежденные при атаке снежным. Пробоины уже латали, больше всего пострадала северная часть, там в дыру мог войти корабль. Я осмотрел камни и решил, что легче призвать горы, чем ждать, пока каменщики все исправят. Да и быстрее…
На душе было неспокойно. Хотя море лежало тихое и опасности не сулило. Да и а-тэм после взбучки вспомнит о своих обязанностях и проверит воды фьорда, избороздит вдоль и поперек. В этом я был уверен.
И все же… внутри было черно, как на пепелище после огня хёгга.
Так что перед пиром я ушел в скалы, разделся и с уступа нырнул в холодные воды фьорда. Волна всколыхнулась, принимая меня, сомкнулась над головой студеным пологом. И здесь, в глубине, я смог отпустить ярость, что бурлила внутри. Конечно, она вернется. Ярость всегда возвращается. Но вечером, среди воинов Нероальдафе и их жен, я буду спокоен.
И смогу решить главный вопрос - что делать с теми сведениями, которые узнал. Держать их в тайне невозможно. И, к сожалению, в этом кроется огромная проблема…
***
Довольно быстро рассматривать чужие фото, потрескавшиеся картины и неработающие парализаторы мне изрядно надоело. Первая радость исчезла, и я начала ощущать себя так, словно брожу на кладбище. В каком-то смысле так и было, если вспомнить про затонувший корабль.
Так что когда в дверь стукнули, а потом на пороге возник один из стражей, я лишь обрадовалась.
- Идем, лильган. Велено проводить тебя.
Я кивнула, и мы двинулись по коридорам, освещенным лампами с живым негаснущим огнем хёгга. Меня вывели на улицу, провели мимо той самой площади, где прошлой ночью не состоялась моя шатия, и куда я посмотрела с содроганием. Впрочем, сейчас о ней ничего не напоминало. Свежевымытые камни брусчатки сверкали, ни факелов, ни толпы… Мы дошли до здания, расположенного недалеко от башни риара, и попали в широкий и ярко освещенный зал. Вдоль стен сплошным рядом стояли деревянные столы, накрытые льняным полотном, по центру плелась цветная вышивка - орнамент из цветов, трав, неизвестных мне символов-рун и… черных драконов! Их длинные крылатые силуэты и оскаленные пасти четко угадывались в переплетении гладких стежков. Со стороны стен у столов стояли скамьи, укрытые тканями и шкурами, а с внешней - сновали расторопные девушки с подносами. Окна располагались высоко - почти под потолком, и угасающий дневной свет смешивался с уже зажженными огнями.
Мои стражи усадили меня за крайний стол, одарили внимательными взглядами и удалились к группе своих соратников. Я безропотно уселась и принялась рассматривать собирающихся людей. Воины в основном без доспехов, но все с оружием. Видимо, даже на праздник здесь не принято разоружаться. Одежда осталась такой же: простые полотняные штаны, рубахи, кожаные сапоги. На многих безрукавки, отороченные мехом и открывающие сильные руки с буграми мышц и браслетами на предплечьях. У одних такие обручи были железными, у некоторых золотыми. Там тоже блестела гравировка, правда, рассмотреть ее мне не удавалось. Но что-то подсказывало, что я увижу уже знакомый мотив - драконов.
