Я задумчиво почесала нос. Обычно в мифах и легендах содержится часть правды, но вот какую искать здесь? Про извержение вулкана известно и Конфедерации. Это исторический факт. Огромная территория оказалась залита лавой и засыпана вулканическим пеплом. Море кипело и заливало фьорды, горы сдвинулись со своих мест. А после появился Туман, отрезавший фьорды от остальной земли. Но кольца? По виду материал похож на обсидиан. И я помню, что прикасаться к этому странному украшению нельзя. Интересно, из чего они сделаны? И как надеваются?
От загадок ильхов у меня кружилась голова.
- Ешь, Лив, - коротко приказал Сверр. - У тебя в животе урчит, словно у голодной кошки.
Он усмехнулся, я решила последовать совету и с радостью наполнила свою тарелку. Мелочиться не стала, и скоро передо мной выросла горка из мяса, овощей, сыров и всевозможных закусок. Подхватив золотую ложку, я с радостью на все это набросилась.
Сверр рассмеялся, а я не сразу не поняла, что женский стол глазеет на меня почти с ужасом. Ну еще бы, на тарелках этих прелестниц красовались крохотные кусочки, которыми можно накормить лишь мышь!
- У твоей пленницы хороший аппетит, мой риар, - ехидно прокомментировал Ирвин. - Много сил потратила?
- Очень, - проглотив восхитительное жаркое, отозвалась я.
- Мы почувствовали, - хмыкнули Ирвин. - Зов Сверра, кажется, ощутили и за морем. Не зря Нероальдафе… поражен.
- Поражен? - не поняла я.
- Да. Такую страсть принято дарить в первую ночь жене, а не пленнице!
- Хватит, Ирвин.
- Почему? Спорим, антрополог Оливия Орвей жаждет узнать о наших традициях? - сузил глаза а-тэм. - Ведь хочешь?
Я подняла вышитую льняную салфетку, промокнула губы.
- Я буду рада узнать обычаи Нероальдафе. Ведь это уже почти мой дом.
И любезно улыбнулась разозленному ильху.
- Я сам расскажу тебе, Оливия, - спокойно произнес риар. - Мой а-тэм так отчаянно намекает, что я боюсь - подавится. - Сверр сделал глоток вина из массивного кубка. - Ирвин говорит о том, что пленницы не могут стать женами риаров. Никогда. И самый сильный зов по традиции дарится той, что вступает на законное брачное ложе. - Он помолчал, вертя в руке кубок. - И еще, что у меня есть невеста. Свадьба состоится весной.
Я подавилась куском мяса, закашлялась. Отпила вина, ощущая, как темнеет в глазах. Сжала зубы.
- Вот как. Свадьба, значит.
- Прекрасная дочь черного хёгга из Ровенгарда, - кивнул довольный Ирвин. - О ее красоте ходят легенды. А отказ от невесты грозит фьордам войной, да и кто в здравом уме откажется от такой девы?
- Ирвин, тебе лучше заткнуться, - тихо, но угрожающе произнес риар, и его побратим осекся.
- Ешь, лильган, - посмотрел Сверр в мою сторону. - Мне нравится твой аппетит.
Я качнула головой и посмотрела в свою тарелку. Почему мое настроение испортилось? Я ведь все понимала, я действительно чужачка. И сама не планирую прожить свою жизнь в Нероальдафе. Конечно, нет. Я даже мысли такой не допускала. Все это лишь исследование чужого мира и материал для моей научной работы.
Тогда почему стало так больно? От одной только мысли, что закончится зима и Сверр возьмет в жены неизвестную мне красавицу? И для нее будет его зов, его страсть, его нежность… И поцелуи, которым он учится со мной, и новые ласки… все будет для другой. А я останусь лишь чужачкой, игрушкой, забавной пленницей. Проклятой ручкой с золотым колпачком, которую дракон присвоил, а потом забыл.
Во рту стало горько, горло сдавило… а я ведь понимала опасность. Знала, что не получится остаться безучастной, не поддаться магии этого мужчины. И нельзя врать самой себе. Это перестало быть исследованием в тот момент, когда я открыла глаза в племени и увидела сидящего на корточках Сверра. С ним все было слишком остро, горячо и по-настоящему, чтобы остаться просто научной работой! Это то, что стало моей жизнью. Настоящей жизнью.
Сжала под столом кулаки и вдруг осознала, что риар смотрит на меня. Остро, внимательно.
- Попробуй вино, - сказал Сверр, протягивая мне свой кубок. - Его варят с можжевельником, кедровыми орехами, медом и сухими травами. Мы верим, что оно способно исцелять и тело, и душу.
- Сверр, что ты делаешь? - прошипел рядом со мной Ирвин. Но риар на него не смотрел, лишь на меня. Не совсем понимая, что происходит и что снова так разозлило а-тэма, я взяла чашу и отпила. Крепости я не ощущала, лишь горько-сладкий, пряный вкус, медом растекающийся во рту.
- Очень вкусно, - пробормотала я, с изумлением поняв, что язык слегка заплетается. Посмотрела в кубок. Я что же, выпила все?
Риар тихо рассмеялся и вдруг притянул меня к себе.
- Я хочу, чтобы Нероальдафе стал твоим домом, Лив, - прошептал он мне на ухо и медленно лизнул. - Я хочу этого…
Желание вспыхнуло внутри так ярко, что я чуть не застонала. Проклятие, этот ильх и сам действовал на меня, как вино, я от него хмелела… И тут же ощутила, как напряглось тело Сверра, увидела голод в золотых глазах… он тяжело втянул воздух. И резко отвернулся.
Я несколько ошалело осмотрелась. И нутром ощутила изменившуюся атмосферу в зале, она стала пахнуть… желанием? Ахнула, осознавая. Зов хёгга, который чувствуют все. И стоит Сверру ощутить возбуждение - его почувствует весь Нероальдафе?
- Ужас какой… - пробормотала я. - Страсть или ярость… Они все откликаются? Как ты с этим живешь?
- Я умею это сдерживать, - хмыкнул Сверр. Кажется, он действительно успокоился. - Правда, до встречи с тобой у меня получалось лучше.
Он качнул головой, усмехаясь.
Я задумчиво прожевала листочек мяты и кивнула в сторону столов.
- Эта девушка, - тихо начала я, - рядом с Хасвенгом… Она ведь снежная?
- Да, - ответил мне неожиданно Ирвин. - Ее тоже притащил Сверр, поймал прямо возле Аурольхолла. Знатная добыча.
- Она странно на меня смотрит.
- Может, тоже желает сидеть на твоем месте? - с непонятной злостью произнес а-тэм. Побратимы хмуро уставились друг на друга. Первым отвел взгляд Ирвин. А Сверр с досадой покачал головой.
А потом поднялся, и шум в зале мгновенно смолк, а все головы повернулись в сторону риара. Он поднял свой кубок, блеснул на золоте огненный всполох.
- Сегодня мы снова встретили врага и победили его! - громко произнес хёгг. - Откинули от наших стен и заставили пожалеть о приходе в Нероальдафе! Снежные дети Ульхёгга забрали с собой своих поверженных братьев! И сегодня мы станем есть, пить, танцевать и благодарить перворожденных хёггов за нашу победу и наши жизни!
Он выпил вино, и сотня глоток выкрикнула его имя.
Воины вскочили, взлетели в воздух чаши и кубки, расплескивая густой хмель. И тут же с верхнего яруса полилась музыка - не тянущая душу, как на шатии, а задорная, веселая. От нее хотелось смеяться и веселиться.
