– Приятно познакомиться. Я Люси Хаттон.
– Джошуа Темплман. Пожалуйста, называй меня Джошем.
Я вижу ослепительную вспышку его ответной улыбки и теперь уже плачу по-настоящему. Слезы текут по шее.
– Джош.
– Небесные звуки изливаются из твоих уст.
– Джош, прошу тебя. Мы коллеги всего минуту, а ты уже флиртуешь. Дай я повешу пальто.
Он расстегивает мой бюстгальтер:
– Позволь мне.
– Спасибо.
Мы играем в гляделки через зеркало. Глаза Джоша начинают темнеть. Он наполняет ладони моей белой плотью.
– Я выросла на клубничной ферме. Мама называет в честь меня новые сорта.
– Я люблю клубнику. Я так тоскую по любви, что ем ее постоянно. Можно я буду называть тебя Печенькой? Это будет верным знаком моей любви.
– Ты любишь меня? Мы ведь познакомились минуту назад.
– Люблю. Прости, но я делаю все очень быстро. Надеюсь, это прозвучит не слишком прямолинейно, но у тебя необыкновенные глаза, Люси. Я умираю, когда ты моргаешь.
– Ты мне льстишь. А знаешь что? Я тоже тебя люблю. Очень. Каждый раз, как твои темно-синие глаза пронзают меня, я чувствую нечто вроде слабого удара током. – Я протягиваю руки, чтобы снять с него футболку. Джош помогает мне и стаскивает ее. – С момента нашей встречи – пусть она произошла всего несколько минут назад – мне было интересно, что у тебя под рубашкой. Боже мой, твое тело. Но я хочу тебя из-за твоего ума и сердца. А не из-за этой впечатляющей маскировки.
Джош смотрит в потолок:
– Думаю, в эти выходные я перекрашу стены в спальне. Вероятно, все то время, пока буду заниматься этим, меня не покинет раздражение. И я с удовольствием распрощаюсь навсегда со своей девушкой, высокой скучной блондинкой, которую зовут Минди Тейлис. Она не ты, и это угнетает меня. Я сплю один в этой комнате цвета глаз Люси и беззаветно храню обет целомудрия. Этот факт становится только романтичнее оттого, что я сообщаю тебе о нем.
Джош укладывает меня под одеяло и сам уютно пристраивается рядом. Моя голова лежит на его руке, он целует меня в шею. Я дрожу.
– Неплохо спланировано. Дело должно окупиться сполна. Беззаветно, да? Теперь, прошу тебя, скажи, какова цель игры «Начни сначала»?
– Та же, что и у других игр. Для тебя – любить меня.
– Моя цель была – заставить тебя улыбнуться. Как глупо!
– По дороге домой я каждый день смеялся до колик, если тебе от этого станет легче.
– Полагаю, так и было. Но ты выиграл. Придется мне запомнить раз и навсегда: ты победил во всех играх. – Губы мои наверняка надулись. Джош переворачивает меня на живот и начинает целовать спину.
– Теперь, когда тебе известно все, ты мне доверяешь?
Мгновение нас заливает волнами тепла, моя кожа подрагивает от жажды прикосновения его губ.
– Да. И если ты получишь работу, я буду рада за тебя.
– Я уже уволился. Последний рабочий день у меня был в пятницу. Джанет оформила все документы. Я сейчас в отпуске.
– Какого черта?! – выпаливаю я.
– Мне не нужно то, что отнимет тебя у меня. Ничто не стоит этого.
– Но у меня не будет возможности соперничать с тобой. – Я не знаю, плакать или смеяться.
– У тебя будут другие соперники во время собеседований. Судя по тому, что я слышал, один из них – достойный претендент. Независимая комиссия может решить, что ты абсолютно некомпетентна.
Я стукаю его локтем, и он хохочет.
– Но ты же всегда будешь помнить, что мог получить повышение. И во время ссор станешь приводить этот аргумент.
– Я нашел решение. Настолько макиавеллиевское, что даже ты посчитаешь его прекрасным. При нем сохраняется этот глупый дух соперничества, который нас подпитывает.
– Боюсь спросить какое.
– Я новый финансовый глава отделения «Сандерсон принт» – главного соперника «Б и Г».
– Джош… Что? Нет!
– Я знаю! У меня выдающийся злокозненный ум! – Он целует меня сзади в шею, я отползаю в сторону и переворачиваюсь.
– Как тебе это удалось? – Я чувствую слабость.
– Они давно уже обхаживали меня, уговаривая прийти поговорить. Ну я пришел и сказал, что хочу разобраться с их совершенно провальной финансовой ситуацией, пока они не закрылись. Они согласились. Больше всех удивился я сам, но виду не подал.
– Ты поэтому брал выходной?
– Да. И еще мне нужно было купить тебе модельку. Они тянули целую вечность с формальным предложением. Вот почему мне не нужна была помощь в том, чтобы победить тебя. Я вообще не хотел этого.
Я глажу рукой его плечо, великолепный изгиб руки:
– Вот, значит, как.
– Мне пришлось сделать несколько заявлений о конфликте интересов.
– Например?
Джош прищуривается, вспоминая:
– Я признался, что состою в любовных отношениях с будущим главным операционным директором «Б и Г».
Не могу представить, как он сообщает об этом сухо и спокойно.
– Это невозможно. Как они к этому отнеслись?
– Мой новый босс, кажется, считает, что это мило. Романтика не чужда никому. Мне пришлось подписать обязательство о неразглашении. Если я расскажу тебе что-нибудь, то на меня подадут в суд. К счастью, имея дело с тобой, я умею следить за выражениями лица, как игрок в покер.
– Ох, бог мой, мистер Бексли, наверное, разозлился? Он-то не романтик.
– Взбесился. Он едва не вызвал службу безопасности. К счастью, вошла Хелен и разрядила обстановку. Как только я объяснил им причины ухода, они проявили понимание. Хелен сказала, что она всегда это знала.
– Причины.
– У меня оставались всего одни выходные, чтобы заставить тебя полюбить меня.
Я в ужасе открываю рот.
– Ты им не сказал об этом?
– Нет. Видела бы ты лицо Джанет.
– Это игра по-крупному, Джош. Тебе это с рук не сойдет.
– К счастью, расчет оправдался.
Джош прикасается губами к моей коже и вздыхает, как будто я – это сон, от которого ему не хочется пробуждаться. Он вдыхает меня в себя, как наркоман.
– Ты уверен, что не станешь упрекать меня когда-нибудь? Ты ведь отказался от большого и важного шанса, Джош.
– Я буду целыми днями погребен под ворохом цифр. И смогу продолжить крестовый поход во спасение издательских домов от финансового краха.
– Пожалуйста, попытайся на этот раз не заставлять людей плакать. Пора тебе стать таким, какой ты есть на самом деле. Ты ведь мистер Милый Парень.
