– Хотите посмотреть внутри? – спросил он и добавил, что это будет стоить еще по пятьдесят центов с каждого.
Дядя Чарли раскошелился.
У самого люка Мэри в нерешительности остановилась. Оттуда вынырнула еще одна прыщавая физиономия – точная копия первой. Парни хотели помочь Мэри спуститься, но она вдруг отпрянула, и я тут же оказался рядом, решив, что лучше помогу ей сам. Однако в данном случае я на девяносто девять процентов руководствовался профессиональными соображениями, потому что нутром чуял здесь какую-то опасность.
– Там темно, – дрожащим голосом произнесла Мэри.
– Не бойтесь, – сказал второй парень. – Мы сегодня весь день тут людей водим. Меня, кстати, зовут Винс Маклейн. Ну идите же, девушка.
Дядя Чарли опасливо заглянул в люк, словно заботливая курица, сопровождающая выводок на прогулке.
– Там могут быть змеи, – решил он. – Мэри, тебе лучше туда не ходить.
– Да что вы! Какие змеи?! – принялся уговаривать нас первый Маклейн.
– Ладно, джентльмены, деньги оставьте себе. – Дядя Чарли взглянул на палец с часами. – Мы уже опаздываем, дорогие мои. Пошли.
По тропе я опять шел позади них – постоянно настороже, аж волосы на затылке дыбом встали.
Мы вернулись к машине, и я вырулил на дорогу. Едва мы тронулись с места, Старик резко спросил:
– Ну? Что ты увидел?
Я парировал вопросом на вопрос:
– Насчет первого сообщения никаких сомнений? Того, что оборвалось?
– Абсолютно.
– Этой штукой в лесу агента не обманешь даже в темноте. Он видел другой корабль.
– Разумеется. Что еще?
– Сколько, по-вашему, может стоить этот муляж? Новая жесть, краска и, судя по тому, что я разглядел через люк, примерно тысяча футов бруса для крепежа…
– Продолжай.
– Ну, свой дом Маклейны годами не красили, да и сарай тоже. На этой ферме только что вывески не хватает – «Заложено». Ясное дело, они не сами оплачивали эту шуточку.
– Безусловно. Ты, Мэри?
– Вы заметили, дядюшка, как они со мной обращались?
– Кто? – резко спросил я.
– Полицейский и эти двое парней. Когда я включаю режим сексапильной милашки, с мужчинами обязательно должно что-то происходить. Здесь же – никакой реакции.
– По-моему, они обратили на тебя внимание, – возразил я.
– Ты не понимаешь. Я просто чувствую реакцию. Всегда чувствую. Что-то с ними не так. Они словно мертвецы. Или евнухи – если ты понимаешь, о чем я.
– Гипноз? – предположил Старик.
– Возможно. Или действие наркотиков, – сказала она, нахмурив брови, но на лице ее осталось сомнение.
– Хм… – Старик задумался, потом сказал: – Сэмми, на следующем разъезде сверни налево. Нам нужно осмотреть место в двух милях к югу отсюда.
– Место посадки, вычисленное по фотоснимку?
– А что же еще?
Однако добраться нам туда не удалось. Мост впереди рухнул, а разогнаться, чтобы перескочить реку по воздуху, было негде, да и правила дорожного движения для летающих машин этого не разрешали. Мы заехали с юга, по единственной оставшейся дороге, но там нас остановил полицейский. Сказал, что проезда нет из-за пожара. Кустарник, мол, горит, и, если мы поедем дальше, нам придется участвовать в тушении. И вообще, ему положено бы отправить меня туда сразу.
Мэри захлопала ресницами и наврала, что ни она, ни дядюшка Чарли не умеют водить машину. Полицейский смилостивился и оставил нас в покое.
После того как мы отъехали на приличное расстояние, я спросил:
– Что насчет него?
– В смысле?
– Евнух?
– Ни в коем случае! Очень симпатичный мужчина.
Меня это задело.
Взлететь и сделать заход на триангулированную точку Старик запретил. Сказал, это будет бесполезно. Мы отправились в Де-Мойн и, вместо того чтобы припарковаться у въезда в платную зону, заплатили за въезд в город и вскоре остановились перед студией местного стереовещания. «Дядюшка Чарли» принялся скандалить и прорвался-таки в кабинет генерального директора, ведя нас за собой на буксире. Старик врал на ходу, хотя, может быть, «Чарльз М. Кавано» и в самом деле был какой-нибудь шишкой в Федеральном управлении связи – как знать?
Очутившись в кабинете и закрыв за собой дверь, Старик продолжал строить из себя Высокое Начальство.
– Что это за глупый розыгрыш с летающей тарелкой, сэр? Я требую четкого ответа и предупреждаю, что от этого может зависеть судьба вашей лицензии.
Директор, однако, не испугался; подобные угрозы, видимо, лишь действовали ему на нервы.
– Мы передали опровержение по всем каналам, – сказал он. – Нас просто подставили. Но виновный уже уволен.
– Этого явно недостаточно, сэр.
Человечек – фамилия его была Барнс – пожал плечами:
– А чего еще вы от нас ожидаете? Мы что, должны были на дыбу его вздернуть?
Дядя Чарли ткнул в его сторону сигарой:
– Предупреждаю, сэр, со мной шутки плохи. Я совсем не убежден, что два молодых олуха и младший репортер могли самостоятельно провернуть этот возмутительный розыгрыш. Тут пахнет деньгами, сэр. Да-да, деньгами. И где их искать, как не здесь, на самом верху… А теперь скажите-ка мне, сэр, что именно вы сде…
Мэри сидела рядом со столом Барнса. Она что-то сделала со своей одеждой, выставив напоказ значительную часть тела, и уселась в такой позе, что мне сразу вспомнилась картина Гойи «Маха обнаженная». Спустя несколько секунд она подала Старику сигнал – большой палец вниз.
Барнс вроде бы не должен был этого заметить: мне казалось, что он смотрит только на Старика. Однако заметил. Он повернулся к Мэри, лицо его словно помертвело, а рука потянулась к ящику стола.
– Сэм! Убей его! – коротко приказал Старик.
Я выстрелил. Луч отжег ему ноги, и туловище Барнса грохнулось на пол. Не самый удачный мой выстрел: я думал прожечь дыру в животе.
Пальцы Барнса все еще тянулись к упавшему пистолету, и я отпихнул оружие носком ботинка. Человек с отстреленными ногами уже не жилец, однако умирает не сразу, и я хотел избавить его от мучений, но тут Старик рявкнул:
– Не трогать! Мэри, назад!
Мы подчинились.
Старик осторожно, словно кошка, обследующая незнакомый предмет, подобрался ближе. Барнс издал долгий булькающий вздох и затих – смерть от болевого шока. Старик осмотрел его и осторожно потыкал тростью.
– Босс, пора сваливать, а? – сказал я.
Не оборачиваясь, он ответил:
– Здесь ничуть не опасней, чем где-то еще. Возможно, их в этом здании полно.
