– Лам, если я усну, разбуди меня, когда начнет светать.
– Хорошо, Джонни. – На всякий случай Ламмокс передал приказ второму своему мозгу. Холод его не беспокоил, тело звездного зверя поддерживало температуру гораздо эффективнее, чем тело Джонни. Даже эффективнее, чем это могло сделать термореле костюма мальчика.
Джон Томас то дремал, то просыпался, то снова впадал в дрему. Он спал, когда первые лучи осветили дальние горные вершины, и Ламмокс окликнул его. Проснувшись, Джонни сразу начал искать место, где можно сойти с шоссе и спрятаться. На этот раз место оказалось неудачным: с одной стороны – отвесная скала, с другой – головокружительная пропасть. Время шло, делалось все светлее, и Джонни потихоньку начал паниковать.
Однако не оставалось ничего другого, кроме как двигаться вперед. Вдали на большой высоте прошел стратоплан, звук был слышен, но саму машину было не разглядеть; приходилось только надеяться, что он их не разыскивал. Еще через несколько минут, осматривая небо, Джонни заметил какую-то точку, он очень надеялся, что это был орел.
Но очень скоро он вынужден был признать, что надежда была напрасной: это был человек с ранцевым вертолетом.
– Стой, Ламмокс! Прижмись к обрыву и стой. Ты же просто лавина какая-то.
– Лавина, Джонни?
– Заткнись и делай что сказано!
Ламмокс затих и прижался к обрыву. Джон Томас соскользнул на землю и спрятался за его головой, ожидая, пока человек не пролетит мимо.
Но человек не пролетел мимо, он проворно развернулся очень знакомым маневром и начал заходить на посадку. Джонни вздохнул с облегчением, увидев, что прямо на спину Ламмокса приземлилась не кто иная, как Бетти Соренсон.
– Привет, Ламми, – сказала она, а затем, уперев руки в боки, угрожающе повернулась к Джонни. – Ну ты и красавец! Смылся, не сказав мне ни слова!
– Я… собирался, Молоток, честное слово, я собирался. Просто не было никакой возможности. Прости, пожалуйста.
Притворная злость покинула лицо Бетти; она улыбнулась:
– Ладно, можешь не извиняться. После этого вашего побега ты сильно вырос в моих глазах, а то в последнее время… По крайней мере, ты хоть что-то сделал. Понимаешь, Джонни, мне уже начало казаться, что ты просто большой простофиля и кто угодно может вертеть тобой как захочет.
Джон Томас был слишком рад этой встрече, чтобы обидеться, и решил не спорить.
– Ну а… а как ты сумела нас найти?
– Чего? Тупица, вы в бегах уже целых две ночи, а успели уйти всего лишь на один маленький перелет от города. Странно было бы, если б я вас не нашла.
– Хорошо, но как ты узнала, где нас искать?
Бетти пожала плечами:
– Старое правило: поставь себя на место осла и отправляйся туда, куда он пойдет. Я знала, что ты двинешь по этой дороге, так что я тронулась из города, как только стало хоть что-то видно, и просмотрела ее от самого начала. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы тебя сцапали через несколько минут, лучше мотать отсюда и где-нибудь затихариться. Пошли! Ламми, старина, врубай свой движок.
Она подала Джонни руку, тот быстро поднялся на борт, и живописная группа двинулась вперед.
– Я хотел сойти с дороги, – озабоченно объяснил Джонни, – но пока нет подходящего места.
– Ясно. Ну что ж, дорогие туристы, затаите дыхание, за этим поворотом вашим глазам откроется величественное зрелище водопада Адам-и-Ева. А чуть выше его можно будет сойти с дороги.
– Так вот, значит, мы где.
– Да. – Бетти наклонилась вперед, тщетно пытаясь увидеть, что там, за поворотом, и в этот самый момент впервые заметила руки Ламмокса. В страхе она вцепилась в Джона Томаса. – Джонни! На Ламми заполз удав!
– Не говори глупостей, это просто его правая рука.
– Его что? Джонни, ты, наверное, малость не того.
– Успокойся и кончай за меня цепляться. Говорю тебе, это руки. Помнишь опухоли – у него тогда росли руки.
– Опухоли… были руки? – Бетти вздохнула. – Я встала очень рано, не успела позавтракать, и мне нельзя так волноваться. Скажи ему, чтобы остановился, я хочу на них посмотреть.
– А как насчет затихариться?
– О! Да, ты прав. Ты обычно прав, Джонни, – только с задержкой в две-три недели.
– Не заводись. Вон водопад.
Чуть дальше водопада дно каньона поднялось до уровня шоссе. При первой же возможности Джон Томас свернул с дороги; место было очень похоже на вчерашнее. Спрятав Ламмокса под кронами деревьев, он почувствовал себя гораздо спокойнее. Пока Джонни занимался завтраком, Бетти взялась за осмотр новообретенных конечностей Ламмокса.
– Ламмокс, – в ее голосе была укоризна, – ты ничего не говорил про это мамочке.
– Ты же не спрашивала, – возразил он.
– Оправдания, на все у него есть оправдания. Ну и что ты можешь ими делать?
– Швырять камни. Джонни, можно я ей покажу?
– Нет! – поспешно сказал Джон Томас. – Бетти, тебе кофе с чем?
– Ни с чем, – рассеянно ответила Бетти, продолжая осмотр. У нее в голове вертелось что-то такое, связанное с этими руками, но что – хоть убей, не вспомнить. И это ее чрезвычайно раздражало. Бетти всегда считала, что ее мозг обязан действовать с точностью вычислительной машины и, пожалуйста, без всяких там сбоев. – Ой, ладно, сначала позавтракаем.
После того как они скормили всю грязную посуду Ламмоксу, Бетти расслабленно откинулась на спину и сказала Джону Томасу:
– Итак, трудный подросток, ты хоть представляешь себе, что там поднялось после вашего ухода?
– Думаю, шефа Драйзера я достал.
– Уж не сомневайся. Но ты вполне мог бы положить его обратно на полку, тебе хватило бы остальных.
– Мистер Перкинс?
– Опять угадал. Давай еще.
– Конечно, мамочка.
– Конечно. То она оплакивает своего пропавшего сыночка, то громким голосом объявляет, что ты ей больше не сын.
– Да-а, на нее похоже. – Джонни было неловко. – Ну и ладно. Что я, не знал заранее, как они все забегают? Нужно же было что-то делать.
– Нужно, конечно нужно, мой дорогой Тупица, хотя замечу, что ты проделал все с легкостью и непринужденностью бегемота. Но я не их имела в виду.
– А?
– Джонни, в Джорджии есть поселок, называется Адриан. Он такой маленький, что там даже и полиции толком нет, один констебль. Ты не знаешь, случаем, как этого констебля зовут?
– Чего? Нет, конечно.
– Это плохо. Насколько я понимаю, этот констебль – единственный во всей стране полицейский, который тебя не ищет. Я поэтому и сорвалась с места, хотя ты, бесстыжая рожа, убежал, даже не подумав меня предупредить!
