– Места тут, правда, много, но думаю, что не больше трех дней.
– Ладно, я отложу еды дней на пять. Кто знает, как оно выйдет.
Джонни отобрал с десяток банок и отдал их Ламмоксу, не открывая; тому даже нравилось, что они вдруг становятся горячими, когда он их раскусывает. Он успел покончить с завтраком прежде, чем Бетти и Джонни взялись за свой.
После еды Джонни захотелось продолжить беседу.
– Бетти, так ты действительно думаешь, что… – Он вдруг замолк и прислушался. – Ты что-нибудь слышишь?
Бетти прислушалась и кивнула.
– Какая скорость?
– Не больше двухсот.
Он кивнул:
– Значит, осматривают местность. Ламмокс! Пальцем не шевели!
– Не буду, Джонни. А почему нельзя шевелить пальцем?
– Делай, как велено.
– Не волнуйся, – посоветовала Бетти. – Возможно, они просто разбивают местность на квадраты, чтобы потом осматривать их по очереди. И вполне возможно, что из-за деревьев они не смогут нащупать нас ни глазами, ни по приборам. – Однако она и сама выглядела обеспокоенно. – Все-таки жаль, что Ламми еще не в шахте. Если у кого-нибудь из них хватит ума осмотреть шоссе ночью, когда мы будем на нем, тут-то нам всем и крышка.
Но Джон Томас ее не слушал; весь устремившись вперед, он приложил к ушам сложенные рупором ладони.
– Тсс! – прошептал он. – Бетти, они возвращаются.
– Не психуй. Возможно, это просто еще одна линия сетки.
Однако, еще не договорив, она поняла, что ошибается.
Рев двигателя стал сильнее, теперь он звучал прямо над их головами, превратившись в низкое гудение. Они запрокинули голову, но машина была высоко, а деревья скрывали небо.
Неожиданно все вокруг осветила вспышка, столь мощная, что после нее даже яркий солнечный свет показался полумраком.
– Что это? – спросила в ужасе Бетти.
– Фотографировали со сверхвспышкой. Проверяют то, что рассмотрели в тот раз приборами.
Гудение опять превратилось в вой, потом снова сделалось тихим; последовала еще одна слепящая вспышка.
– Вот у них и стереоснимок, – рассудительно объяснил Джонни. – Раньше у них были только подозрения, теперь они нас и вправду увидят.
– Джонни, нам нужно срочно вытащить Ламмокса отсюда!
– Куда? Вывести на дорогу, и пусть они занимаются прицельным бомбометанием? Нет уж, у нас одна надежда, что они примут его за большой булыжник. Хорошо, что я велел ему не двигаться. И нам лучше не шевелиться, может, они еще улетят.
Но и эта последняя надежда быстро улетучилась. К первой машине, судя по звукам, одна за другой присоединились еще четыре.
– Вторая зависла на юге от нас, – считал их Джонни. – Третья на севере. Теперь они делают заслон с запада. Ну вот, мы и в коробке, Молоток.
Бетти повернула к нему смертельно бледное лицо:
– Что же делать, Джонни?
– Что? Да ниче… нет, слушай, Бетти. Возьми свою леталку и беги вниз, к ручью. Пройди вдоль ручья подальше и взлетай. Только держись ближе к земле, пока не выйдешь из-под их зонтика. Они не будут гоняться за тобой, ты им не нужна.
– А что ты будешь делать?
– Я? Останусь здесь.
– Тогда и я останусь.
– Не доставляй мне лишних проблем, Молоток, – нетерпеливо сказал Джонни. – Ты мне просто будешь мешать.
– А ты сам-то что можешь сделать? У тебя даже нет ружья.
– Зато есть вот это, – мрачно ответил Джон Томас, потрогав висящий на поясе охотничий нож. – А Ламмокс может швырять камни.
Бетти изумленно уставилась на него, а затем дико расхохоталась:
– Чего? Он говорит – камни! Ну, Джонни, ты даешь.
– Голыми руками они нас не возьмут. Будь добра, мотай отсюда поскорее, и без тебя забот хватает.
– Нет!
– Слушай, Молоток, мне некогда с тобой спорить. Дуй со всех ног, и чтобы я тебя здесь больше не видел. А я останусь с Ламмоксом, это мое право. Он же мой.
Из глаз Бетти брызнули слезы.
– Зато ты – мой, олух ты непрошибаемый.
Джимми хотел что-то ответить, но не смог. Его щеки начали подергиваться, он с трудом сдерживал слезы. Ламмокс беспокойно пошевелился.
– В чем дело, Джонни? – пропищал он.
– А? – сдавленным голосом переспросил Джонни. – Ничего. – Он поднял руку и ободряюще похлопал своего друга. – Все в порядке, старик. Джонни с тобой. Все в порядке.
– Хорошо, Джонни.
– Да, – еле слышным голосом согласилась Бетти. – Все в порядке, Ламми.
– А это будет быстро, ведь правда, Джонни? – тихо сказала она Джону Томасу. – Мы ведь даже не почувствуем?
– Ну, думаю, да. Эй, ты чего? Давай-ка без всяких там штучек, ровно через полсекунды я двину тебе под дых и скину с этой горушки. Тогда взрыв тебя не затронет.
Бетти медленно покачала головой. Она не чувствовала ни гнева, ни страха.
– Слишком поздно, Джонни, ты и сам это понимаешь. Не ругайся, просто возьми меня за руку.
– Но… – Он остановился. – Слышишь?
– Прилетели еще.
– Да. Похоже, они выстраиваются восьмиугольником. Чтобы мы уж точно никуда не смылись.
Ответить она не успела, неожиданно раздался оглушительный грохот. За грохотом послышался вой снижающейся машины; теперь ее стало видно, она зависла меньше чем в тысяче футов над их головами. Затем с неба загрохотал металлический голос:
– Стюарт! Джон Стюарт! Выходите на открытое место.
Джонни выхватил нож, запрокинул голову и прокричал:
– Приди и попробуй меня взять!
– Скажи им, Джонни! – с сияющими глазами прошептала Бетти, похлопав его по руке. – Мой Джонни.
Похоже, на них был нацелен с неба направленный микрофон, так как обладатель громового голоса сразу же ответил:
– Вы нам не нужны, и мы не хотим никому причинять вреда. Выходите.
Джонни швырнул в небо краткое, но емкое отрицание и добавил:
– Мы не выйдем!
– Джон Стюарт, последнее предупреждение, – прогремел голос. – Выходите с пустыми руками. Мы пошлем за вами машину.
– Посылай, а мы знаешь что с ней сделаем? – прокричал в ответ Джонни и добавил хриплым шепотом, обращаясь уже к Ламмоксу: – Ламми, у тебя есть под рукой камни?
– Конечно. Бросать, Джонни?
– Пока не надо. Я скажу.
Голос молчал; ни одна машина к ним не приближалась. Вместо этого другая, не флагманская машина быстро спустилась и зависла футах в ста в стороне от них и примерно на таком же расстоянии от верхушек сосен. Затем она медленно, почти ползком, стала описывать круг.
