– Ну… Вообще-то, считается, что я должен все время находиться в контакте с конторой. Ты можешь потребоваться им в любую минуту.
– Чушь, – вмешалась Бетти. – Вы можете взять с собой рацию. Впрочем, она есть у Майры.
Ковен покачал головой:
– Лучше уж перестраховаться.
– Я что, нахожусь под арестом? – возмутилась Бетти. – Или Джонни?
– Мм… нет. Скорее, мы вас оберегаем.
– В таком случае вы можете оберегать его там, куда он пойдет. Или остаться здесь и играть в шашки с самим собой. Пошли, Джонни.
Ковен вопросительно посмотрел на мисс Хольц; та неуверенно сказала:
– Я думаю, тут нет ничего страшного, Эд. Мы же будем с ними.
Ковен встал, пожав плечами.
– Я никуда не пойду, если ты будешь в таком виде, – сказал Джон Томас. – Иди умойся.
– Джонни! На эту работу ушло целых два часа!
– И все на денежки налогоплательщиков, верно?
– Ну, в общем-то, да, но…
– Умойся. Или мы никуда не пойдем. Вы согласны со мной, мисс Хольц?
Специальный оперативный агент Хольц выглядела очень скромно: только флоральный орнамент на левой щеке, ну и, конечно, обычное тонирование лица.
– Для Бетти в ее возрасте, – рассудительно сказала она, – это, пожалуй, лишнее.
– Вы просто парочка пуритан! – с горечью произнесла Бетти. Показав Джонни язык, она неохотно направилась в ванную. Бетти вернулась оттуда с покрасневшим, но чистым лицом. – Теперь я почти что голая. Идем.
Перед лифтом произошла очередная стычка; на этот раз победил Эд Ковен. Он предложил поехать наверх, на крышу, и взять аэротакси, вместо того чтобы спуститься на улицу и идти пешком.
– Последние два дня, ребята, ваши лица красовались на первых полосах каждой здешней газеты. А психов в этом городишке – хоть пруд пруди. Я не хочу никаких неприятностей.
– Если бы вы не позволили ему мной помыкать, меня бы с таким лицом мама родная не узнала.
– А его бы узнали.
– Мы бы могли накрасить и его тоже. Ни одно мужское лицо не станет хуже, если его накрасить. – Однако Бетти все же вошла в лифт, и они взяли воздушное такси.
– Куда, шеф? – спросил водитель.
– Да все равно, – ответил Ковен. – Покрутись над городом и покажи нам его сверху. Пусть будет почасовая оплата.
– Хозяин – барин. Только я не могу перелетать через бульвар Звезд. Там какое-то шествие или что-то в этом роде.
– Знаю.
– Послушайте, – сказал Джонни, – отвезите нас в космопорт.
– Нет, – вмешался Ковен. – Только не туда.
– Но почему, Эд? Я же еще не видел Ламмокса. Я хочу на него посмотреть. Может быть, он нездоров.
– Ты можешь делать почти все, что тебе заблагорассудится, – объяснил ему Ковен, – но только не это. К кораблю хрошии нельзя.
– Ну хоть сверху я могу на него посмотреть?
– Нет!
– Но…
– А ты с ним не разговаривай, – посоветовала Бетти. – Мы возьмем другое такси. У меня есть деньги. Пока, Эд.
– Слушайте, – недовольно сказал водитель, – я отвезу вас хоть в Тимбукту, если хотите. Но только я не могу вот так висеть над взлетной площадкой. Полиция начнет возникать.
– Ладно, давай в космопорт, – обреченно сказал Ковен.
Вокруг всего обширного участка, отведенного хрошии, шло заграждение. В нем был проделан единственный проход, позволивший делегации выйти на бульвар Звезд, но даже и здесь это заграждение смыкалось с другими, тянувшимися вдоль бульвара до самого Министерства по делам космоса. Посреди огороженного пространства стояла шлюпка хрошии, приземистая и уродливая, размером с земной межзвездный корабль. Глядя на нее, Джонни подумал, каково ему будет там, на Хрошиюде. От этой мысли ему стало немного неуютно, но не от страха – просто он еще не сообщил Бетти, что решил лететь. Порывался несколько раз, но как-то все не получалось.
Сама Бетти не спрашивала, так что Джонни думал, что она ни о чем не догадывается.
В воздухе, кроме них, были и другие зеваки, а вокруг заграждения стояла толпа, правда не очень плотная. В столице привыкли к необычному, ни одна сенсация не жила здесь долго. Местные жители гордились своей пресыщенностью; к тому же в хрошии не было ничего такого уж фантастического по сравнению с представителями доброй дюжины других дружественных рас, в том числе и с некоторыми из членов Федерации.
Хрошии роились вокруг своего корабля; они делали что-то непонятное с непонятными конструкциями, возведенными ими на поле. Джонни попытался прикинуть, сколько их там, но скоро бросил свою затею. Это было примерно так же, как считать горох в банке. Многие десятки и больше, но насколько больше?
Такси пролетело рядом с полицейским патрулем. И тут Джонни неожиданно вскрикнул:
– Гляньте! Это же Ламми!
Бетти вытянула шею:
– Где, Джонни?
– Смотри, там, за их кораблем! Вон! – Он повернулся к водителю. – Послушайте, мистер, вы не могли бы подлететь к дальней стороне этого корабля, и настолько близко, насколько позволит полиция?
Водитель посмотрел на Ковена; тот утвердительно кивнул. Они обогнули патрули и зашли к кораблю хрошии с другой стороны. Водитель выбрал позицию между двумя полицейскими машинами и чуть сзади. Теперь Ламмокса было отлично видно. Он заметно возвышался над группой сопровождавших его соплеменников.
– Как жаль, что у меня нет бинокля, – пожаловался Джонни. – Я ничего не могу толком рассмотреть.
– У меня есть. Возьми там, в бардачке, – предложил водитель.
Бинокль оказался простенький, без электронного увеличения, но и через него Ламмокс был виден гораздо лучше. Джонни всмотрелся в лицо своего друга.
– Как он выглядит, Джонни?
– Да вроде ничего. Только вот отощал что-то. Хорошо ли его кормят?
– Мистер Гринберг говорит, что они вообще его не кормят. Я думала, ты знаешь.
– Что? Как они могут?!
– Не знаю, чем мы можем сейчас помочь.
– Ну… – Джон Томас опустил стекло, чтобы получше видеть. – А нельзя еще чуть поближе? И пониже. Я хочу хорошенько его осмотреть.
Ковен отрицательно покачал головой. Водитель проворчал:
– Не люблю ругаться с копами. – Однако подал свою машину вперед так, что она оказалась на одной линии с патрульными.
И сразу же с одной из машин загремел голос:
– Эй, там, номер четыре восемь четыре! Куда это ты влез со своей тарахтелкой? Подай назад.
Пробормотав что-то неразборчивое, водитель начал отводить машину.
– А, чтоб их! – сказал Джон Томас, все еще не отрывавший от глаз бинокль. И добавил: – Интересно, он меня услышит? Ламми! – закричал он в окно. – Эй, Ламмокс!
