Хрошиа подняла голову и начала крутить ею во все стороны.
Ковен схватил Джона Томаса и потянулся к ручке, которая закрывала стекло. Но Джонни его оттолкнул.
– Да идите вы все знаете куда! – яростно крикнул он. – Накомандовались, хватит. Ламмокс! Это я, Джонни! Я здесь, наверху! Иди сюда…
Ковен втащил его вглубь машины и захлопнул окно:
– Ведь знал же я, что не надо уходить из гостиницы. Водитель, гони отсюда.
– С превеликой радостью.
– Но двигай пока вдоль линии патрулей, я хочу рассмотреть, что там теперь делается.
– Как прикажете.
Чтобы видеть, что происходит, не надо было никакого бинокля. Ламмокс рванулся к заграждению, прямо в сторону такси, расшвыривая влево и вправо попадавшихся на пути хрошии. Он не стал и пытаться «перетечь» через заграждение, а просто прошел сквозь него.
– Господи Исусе! – негромко произнес Ковен. – Ну ладно, уж поле-то ее остановит.
Но поле ее не остановило. Хрошиа замедлила свое движение, но все равно одна могучая нога переступала вслед за другой, хотя и с трудом, словно воздух превратился в глубокое вязкое болото. С неотвратимостью сползающего с горы ледника она двигалась к точке прямо под аэротакси.
Вслед за ней через пролом в барьере подались и другие хрошии. Им, видимо, было еще труднее преодолевать иммобилизующее поле, однако они не останавливались. Наконец Ламмокс вырвался из зоны поля и перешел на галоп; люди горохом рассыпались перед ним во все стороны.
– Майра! – резко скомандовал Ковен. – Свяжись с военными! Я позвоню в нашу контору!
– Нет! – Бетти ухватила его за рукав.
– Это еще что? Опять ты? Заткнись, или сейчас у меня получишь.
– Мистер Ковен, послушайте! – торопливо сказала Бетти. – Нет смысла звать на помощь. Ламмокс не слушается никого, кроме Джонни, а они не слушают никого, кроме Ламмокса. Вы же сами знаете. Отпустите Джонни, чтобы он мог поговорить с Ламми, или пострадает уйма людей, и в этом будет ваша вина.
Оперативный агент первого класса службы безопасности Эдвин Ковен смотрел на Бетти, а перед его мысленным взором проносилась его карьера в прошлом и его надежды на будущее. Затем почти мгновенно он принял мужественное решение.
– Опускай машину! – скомандовал он. – Приземлись, а после мы с парнем выйдем.
Водитель громко застонал:
– Только за дополнительную плату. – Однако он опустил такси так быстро, что удар о землю был довольно-таки ощутимым.
Ковен рывком распахнул дверь и выскочил, сопровождаемый Джоном Томасом. Попытка Майры удержать Бетти в салоне кончилась неудачей, тогда и она выпрыгнула из машины, уже рванувшейся вверх.
– Джонни! – завизжал Ламмокс и воздел руки вверх, приветствуя друга жестом, кажется, общим для всех племен.
Джон Томас подбежал к звездному зверю:
– Ламми! Ты в порядке?
– Конечно, – подтвердил Ламмокс. – Почему бы нет? Привет, Бетти.
– Привет, Ламми.
– Есть только хочется, – задумчиво добавил Ламмокс.
– Ну, мы все это переменим.
– Да нет, все в порядке. Мне сейчас нельзя есть.
Джон Томас собрался уже ответить на такое поразительное заявление, когда вдруг заметил мисс Хольц, с трудом увернувшуюся от одного из хрошии. Другие крутились вокруг них, похоже что в неуверенности, как отнестись к происходящему. Когда Джонни увидел, что Эд Ковен выхватил пистолет и заслонил Майру своим телом от хрошиу, он решил вмешаться:
– Ламмокс! Это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы они оставили их в покое и шли назад в загородку. Быстро.
– Как скажешь, Джонни. – Хрошиа обратилась к своим соплеменникам с короткой визгливой речью; приказание было выполнено мгновенно.
– И сделай-ка нам седло. Мы отправимся к тебе и поговорим не торопясь.
– Конечно, Джонни.
Джонни помог Бетти взобраться на спину хрошиа, и они двинулись к пролому в заграждении. На этот раз Ламмокс, попав в иммобилизующее поле, остановился и резко сказал что-то одному из соплеменников.
Последовала громкая команда, и поле исчезло. Дальше они двигались без помех.
* * *
Прибыв в космопорт, мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл обнаружили обе стороны в состоянии нервного вооруженного перемирия. Все хрошии вернулись внутрь заграждения; на месте полицейских патрулей висели тяжелые военные машины, а где-то высоко в небе не видимые глазом бомбардировщики готовы были финальным аккордом превратить этот участок в радиоактивную пустыню.
Генеральный секретарь и главнокомандующий встретили прибывших около заграждения. Вид у генерального был мрачный.
– А, Генри. Похоже, все сорвалось. Вы в этом не виноваты.
Мистер Кику посмотрел на скопление хрошии:
– Возможно.
– Мы эвакуируем людей из предполагаемой зоны поражения, – добавил главнокомандующий, – со всей возможной скоростью. Однако, если нам все же придется нанести удар, мы не сможем ничего сделать для молодых людей, которые сейчас там.
– Ну так и не будем ничего делать, согласны? Во всяком случае, пока.
– Думаю, вы не совсем осознаете серьезность положения, господин заместитель министра. Вот, например, мы окружили всю эту зону полосой иммобилизующего поля. Теперь его просто нет. Они его нейтрализовали. И не только здесь, везде.
– Понятно. Возможно, это вы не совсем осознаете серьезность положения, генерал. Но как бы то ни было, несколько слов никому не повредят. Пошли, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, стоявшую вокруг генерального секретаря, и направился к пролому в заграждении. Ветер, дувший вдоль протянувшегося на многие мили взлетного поля, заставил его придержать шляпу.
– Не люблю, когда ветер, – пожаловался он доктору Фтаемлу. – Он всегда какой-то неорганизованный.
– Надвигается куда более сильный ветер, – рассудительно ответил рарджиллианец. – Друг мой, разумно ли это? Мне они ничего не сделают, я у них на службе. Но что касается вас…
– А что мне еще остается?
– Не знаю. Но бывают ситуации, когда личная храбрость не может ничем помочь.
– Возможно. Правда, я с ними пока не встречался.
– С такой ситуацией встречаются только один раз в жизни.
Они приближались к хрошии, плотной массой окруживших Ламмокса. Уже можно было различить две человеческие фигурки на ее спине. Не доходя доброй сотни ярдов, Кику остановился:
– Скажите им, чтобы мне дали дорогу. Я хочу приблизиться к хрошиа Ламмокс.
Фтаемл перевел – и ничего не произошло, хотя по толпе хрошии прошло какое-то беспокойное движение.
