– Как я сказал, так и сделаю.
– Ладно. Я просто хотел убедиться, что ты твердо решил. Пошли.
Джим надел свой скафандр, застегнул молнию, затянул ремни и стал укладывать свои пожитки. Бо́льшую часть их пришлось оставить – в сумке он собирался везти Виллиса.
– Слушай, парень, – сказал Джим, взяв Виллиса, – мы едем домой. Я хочу, чтобы ты сидел здесь, тут хорошо и тепло.
– Виллис поедет?
– Виллис поедет. Но я хочу, чтобы ты сидел в сумке и ничего не говорил, пока я не выпущу тебя. Понятно?
– Виллис не говори?
– Виллис ничего не говори, пока Джим не достанет его из сумки.
– Ладно, Джим, мальчик. – Виллис подумал и добавил: – Виллис играть музыку?
– Нет! Ни звука, ни слова. Никакой музыки. Виллис заткнется и будет молчать.
– Ладно, Джим, мальчик, – грустно ответил Виллис и превратился в гладкий шар.
Джим сунул его в сумку и закрыл молнию.
– Пойдем, – сказал Фрэнк. – Надо найти Смитти, забрать наши пистолеты и выдвигаться.
– Солнце взойдет не раньше чем через час.
– Придется рискнуть. Слушай, а сколько у тебя денег?
– Немного. А что?
– А за проезд чем платить, балда?
– Ох! – Джим был настолько озабочен другими вопросами, что не подумал о билетах. В школу они ехали бесплатно, но на дорогу домой у них не было льготы, придется платить.
Мальчики объединили свои капиталы – их не хватало даже на один билет, не то что на два.
– Что будем делать? – спросил Джим.
– Вытрясем деньги из Смитти.
– Как?
– Возьмем, и все. Если понадобится, я оторву ему руку и побью его по башке. Пойдем.
– Не забудь свои коньки.
Смайт жил один, что следовало приписать его незаурядным качествам. Когда его потрясли за плечо, он тут же проснулся и со словами «да-да, офицер, я пойду сам» сел на кровати.
– Смитти, – сказал Джим, – нам нужны наши пакеты.
– Мы закрыты на ночь. Приходите утром.
– Они нам нужны сейчас.
Смайт вылез из постели:
– Ночное обслуживание, разумеется, по повышенной таксе. – Он встал на койку, снял вентиляционную решетку и, просунув глубоко руку, вытащил свертки.
Джим и Фрэнк достали пистолеты и прицепили их к поясу. Смайт наблюдал за ними, подняв брови.
– А еще нам нужны деньги. – Фрэнк назвал сумму.
– А я тут при чем?
– При том, что я знаю: у тебя они есть.
– Да? И что я получу взамен? Вашу искреннюю признательность?
– Нет. – Фрэнк достал логарифмическую линейку, красивый круглый инструмент с двадцатью одной шкалой. – Сколько дашь за нее?
– Ну-у… шесть кредиток.
– Не дури! Отец за нее отдал двадцать пять.
– Ну, восемь. Мне ее больше чем за десять не продать.
– Возьми в залог за пятнадцать.
– Десять наличными. У меня тут не ломбард.
Линейка Джима ушла за меньшую сумму, за ней последовали двое часов и еще несколько вещиц подешевле.
Друзьям больше нечего было продать, кроме коньков, а с ними расстаться они отказались, хотя до нужной суммы не хватало еще двенадцати кредиток.
– Остаток придется поверить нам на слово, Смитти, – сказал Фрэнк.
Смайт какое-то время изучал потолок.
– Ну, поскольку вы были хорошими клиентами, я вам скажу: я собираю еще и автографы.
– Чего?
– Дадите мне одну долговую расписку на двоих, из шести процентов в месяц. Обеспечивается фунтом плоти из вашей груди.
[26]
– Хорошо, – сказал Джим.
Наконец они собрались уходить. Смайт сказал:
– Мой хрустальный шар говорит мне, что вы, джентльмены, собираетесь слинять. Это каким же образом?
– Каким? Уйдем, и все, – сказал Джим.
– Мм… вы, должно быть, не обратили внимания на то, что входная дверь теперь на ночь запирается. Наш друг и наставник мистер Хоу лично отпирает ее, когда приходит утром.
– Врешь!
– Иди сам посмотри.
Фрэнк дернул Джима за руку:
– Пошли. Взломаем замок, если надо.
– Зачем так усложнять? – возразил Смайт. – Идите через кухню.
– Ты хочешь сказать, что задняя дверь не заперта? – спросил Фрэнк.
– Почему же, она прекрасно заперта.
– Тогда нечего давать дурацкие советы.
– Мне стоило бы обидеться, но я учитываю, кто это говорит. Хотя задняя дверь и заперта, братец Хоу пока не додумался запирать мусорный люк.
– Мусорный люк? Еще чего! – взорвался Джим.
– Как угодно. Это единственный способ выбраться наружу.
– Мы им воспользуемся, – решил Фрэнк. – Пошли, Джим.
– Погодите, – остановил их Смайт. – Если один из вас отправит по мусоропроводу другого, кто же отправит его самого? Он застрянет.
– Все ясно – это будешь ты, – сказал Фрэнк, глядя на Смайта.
– А что я получу взамен?
– Да чтоб тебя! А по башке не хочешь получить? Ты уж и так вытряс из нас все, что только можно.
– Я же не отказываюсь помочь, – пожал плечами Смайт. – В конце концов, это я показал вам выход. Ладно, я запишу это полностью себе в убыток – репутационные издержки и рекламные расходы. Кроме того, не люблю, когда мои клиенты вступают в конфликт с законом.
Все отправились на большую школьную кухню. Осторожное продвижение Смайта по коридорам указывало на длительную практику нарушителя. Когда пришли на место, он уточнил:
– Итак, кто первый?
Джим брезгливо осмотрел мусоропровод. Это был металлический цилиндр в форме бочонка, вделанный в стену. Его можно было вращать вокруг оси с помощью рычажка на стене. Отходы закладывались внутрь и через большое отверстие выбрасывались наружу, причем давление в здании не нарушалось, – это было простейшее шлюзовое устройство. Внутренность цилиндра хранила множество признаков того, для какой цели он предназначается.
– Я пойду первым, – решился Джим и натянул маску на лицо.
– Погоди секунду, – сказал Фрэнк, глядя на банки с консервами, стоящие на стеллажах вокруг кухни. Он выбросил из сумки какую-то одежду и начал укладывать вместо нее банки.
– Скорее, – торопил Смайт. – Я хочу вернуться к себе, пока не прозвонили подъем.
