Топилин сделал шаг навстречу Соколовскому и протянул ему пистолет рукояткой вперед.
Первыми из аптеки вышли Дементьев и еле живой Хвиницкий. Соколовский и Топилин двигались следом. Вика и Пряников появились из-за машин и направились им навстречу. Дементьев, поняв, кто тут главный, кинулся к Пряникову:
– Ты здесь главный?! Запомни, с вас всех погоны полетят! Я это так не оставлю!
Андрей Васильевич не успел ответить. Он даже не успел ничего предпринять, увидев, как Топилин оттолкнул Соколовского, нагнулся и выхватил из маленькой кобуры под штаниной пистолет. Топилин сделал два выстрела в Дементьева, но Вика успела оттолкнуть главу «Докторфарма» с линии огня.
– Дура, он же откупится! Вы все заодно! – в бешенстве закричал Топилин и повернул пистолет на Вику.
Соколовский, падая от удара ноги Топилина, видел, как пистолет нацелился на Вику, как Топилин нажимает на спуск. Он смотрел на пистолет и не сразу заметил, что из-за спин метнулся Королев в бронежилете и закрыл собой Вику. Один выстрел, второй, потом прозвучала автоматная очередь одного из бойцов спецназа, и Топилин, с окровавленной грудью, повалился на снег. Вика встала на колени, держась за ушибленный локоть, и склонилась над Даней. Тот смотрел в небо и пытался что-то сказать.
Соколовский и Пряников сидели на лавке во дворе клинического городка. Оба устало откинулись на спинку и смотрели на ночной мир уныло и без энтузиазма.
– Знал бы я, не посылал бы тебя. Устроил представление, – проворчал Пряников.
– Андрей Васильевич, у меня не было другого выхода. Время на исходе, доказательства собирать некогда. Вы на штурм пошли, он бы еще кого-то убил. Если не всех. Видно же, мозги выгорели у человека.
Пряников посмотрел на Игоря, а потом сунул руку во внутренний карман и достал фляжку. Отвинтив крышечку, он сделал глоток и молча протянул фляжку Соколовскому. Игорь тоже сделал глоток.
– Признания у нас есть, аудиозапись есть, свидетели есть. Нет, оба, бесспорно, сядут. Но меня руководство по головке не погладит.
Посидев молча, он добавил:
– Зачем же Топилин, дурак, в полицейских стрелял? Списали бы все на аффект. Были прецеденты.
– Просто у всех своя правда, – сказал Соколовский, вспомнив, как он сам стрелял в Игнатьева.
– Когда уже я на пенсию уйду, а? – Пряников сделал еще глоток из фляжки. – Надоело все. Удил бы рыбу, грибы собирал, огурчики в парнике выращивал… на закуску.
Хлопнула дверь в здании, и по расчищенной от снега дорожке к лавке побежала Вика:
– Все нормально! Даже ребра целы, только синяк и контузия! Врачи сказали, через пару часов можно будет домой забрать.
– Так. – Пряников поднялся с лавки, убирая фляжку. – Раз неприятности на сегодня закончились, я вас покидаю. Мне еще отчет писать.
Вика села рядом и замолчала.
– Тебя подвезти? – спросил Соколовский, тоже поднимаясь.
– Я не могу его сейчас оставить, – странным голосом ответила Вика. – После того как он закрыл меня…
Соколовский быстрым шагом, но еле заметно прихрамывая, вошел в зал совещаний, где уже сидели Константин и Васильев.
– Простите, опоздал, был занят. А их что, еще нет?
– Как видите, – пожал плечами Константин.
– Игорь, что-то случилось? – разглядывая шефа, спросил Васильев.
– Да нет, профессиональные трудности. Тяжелый день на службе.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое владельцев помещений, в которых располагалась сеть магазинов Игнатьева.
– Здравствуйте, – кивнул один.
– Мы немного задержались, у нас была срочная встреча, – добавил второй.
– Ничего страшного, – устало ответил Соколовский. – Давайте уже подпишем нашу сделку и откроем бутылку шампанского.
– К сожалению, ситуация несколько изменилась. Сделки не будет, Игорь Владимирович. Нас устраивали ваши условия ровно до того момента, как к нам обратился господин Игнатьев.
– Вот как. Я ожидал чего-то подобного, не скажу, что сильно удивлен. И сколько он предложил? – осведомился Соколовский.
– Втрое больше вашего. Причем он выплачивает значительную сумму вперед и уже перевел ее на наши счета. Как вы понимаете…
– Вы не могли отказаться от подобного подарка судьбы и правильно сделали. Я на вашем месте поступил бы так же, – заверил Соколовский.
– В таком случае мы пойдем?
Когда визитеры ушли, Соколовский откинулся на спинку кресла и расстегнул воротник рубашки, потер шею.
– По-моему, это успех.
– Не торопитесь, Игорь, – вставил Константин.
– Мы знаем, сколько Игнатьев им заплатит?
– Судя по объему выпущенных им на бирже облигаций – гораздо выше реальной стоимости. Вы здорово его разозлили! – ответил Васильев.
– В этом я мастер, – вздохнул Соколовский и поднялся, посмотрев на часы. – Я помню. Но сегодня был очень тяжелый день. И я подумаю об этом завтра.
Вика вошла, молча включила в прихожей свет, сбросила сапоги и надела тапочки. Она вздрогнула от неожиданности, когда увидела, что в дверном проеме комнаты стоит Аня, сложив руки на груди, и смотрит на нее недовольно.
– Слава богу, явилась.
– Это еще что за тон? – устало нахмурилась Вика.
– А кто вчера на целую ночь пропал и ничего мне не сказал?
Вика не успела ответить. На столике зазвонил домашний телефон.
– Алло?
– Госпожа Родионова? – раздался в трубке незнакомый женский голос.
– Да, – ответила удивленная Вика.
– Добрый вечер. Сообщаю, что вы можете завтра приехать и подписать кредитный договор, так как все документы по оценке вашей квартиры уже готовы, как вы просили.
– Погодите, это какая-то ошибка. Я же отказалась от проведения оценки.
– Минуту… Нет, все верно, вот ваше заявление на ускоренное оформление документов. Так во сколько вы завтра сможете приехать и подписать кредитный договор?
– Простите, я вам перезвоню.
Вика положила трубку и недоуменно посмотрела на Аню. Сестра повернулась и ушла на кухню, а через секунду оттуда послышался ее плач. Вика постояла немного, потом пошла следом.
– Так, закончили рыдания? – без всякого сочувствия спросила Вика.
– Я не знаю, как я на это решилась, но ты ведь уже сама обо всем договорилась!
– И все отменила, – напомнила Вика. – Ладно, хватит истерик. Ничего страшного и не случится. Потому что никакого кредита мы брать не будем. А твою выходку я тебе прощаю только потому, что уверена: это не твоя идея, а выдумка твоего Вадима!
– Вадим тут ни при чем, – замотала головой Аня. – Я сама!
