– Узнаешь!
– Я вам не верю! – начиная пугаться, ответил Игорь.
– Да ты сам не понимаешь, во что ты влез! Мы с тобой теперь одинаковые – с пустыми карманами! И еще: я не убивал Аню! Твою мать убил не я!
– А кто?
– Тот самый человек, который теперь будет владеть твоей и моей компаниями. У него много имен. Но одно имя все знают…
Палец надавил на спусковой крючок винтовки с оптическим прицелом, и пуля понеслась вперед, к своей жертве. Стекло в кабинете Игнатьева треснуло, и в нем образовалась неровная, страшная дырка. Соколовский повернулся к Игнатьеву в тот момент, когда он уже падал на ковер своего кабинета с пробитой пулей головой. Катя с визгом бросилась к отцу и упала на его тело. Соколовский, все еще не веря в реальность происходящего, смотрел то на окно, то на тело Игнатьева.
И в этот момент у него зазвонил телефон. Почему-то стало понятно, что это разгадка, это объяснение. По крайней мере, Соколовский ответил автоматически:
– Да?
– Здравствуйте, – сказал в трубке мужской голос. – Аркадий не успел нас представить. Меня зовут Фишер.
– Зачем ты его убил? – прошептал Соколовский, который никак не мог смириться с тем, что произошло.
– Он нам мешал. Мы ведь давно с вами связаны. Это я вытащил вас из СИЗО. Не стоит меня слишком сильно за это благодарить.
Соколовский подбежал к простреленному окну, но увидеть стрелка было немыслимо.
– Что тебе от меня надо?
Васильев задумчиво смотрел на Константина, который разговаривал с Соколовским по телефону. Андрей Васильевич складывал в коробку разобранную снайперскую винтовку.
– Это длинный разговор, – сказал Константин. – У нас еще будет время. Скажу лишь, что, выйдя на свободу, ты работал не на себя. Ты работал на меня. Да, и с Катей ты тоже встретился не случайно. Скоро увидимся, Игорь.
Рука Константина, на манжете которой красовалась запонка со стилизованной буквой «F», нажала отбой на телефоне.
