Слоан всегда говорила, что родители не возражают, если мы немного выпьем, пусть даже и в их присутствии. Но меня воспитывали совсем иначе, и мне трудно было это усвоить.
Я спустилась на кухню медленно, стараясь не уронить посуду. Интерьер дома Слоан сильно отличался от моего. Здесь повсюду стояла антикварная мебель, лежали ковры, на стенах висели картины, написанные маслом, в тяжелых рамах и с индивидуальной подсветкой.
Я вошла на кухню, не зажигая света, и положила тарелки в раковину. В нашем доме кухня была его сердцем, местом сбора всей семьи. В доме Слоан она использовалась крайне редко. Когда я впервые открыла ее холодильник, то обнаружила только контейнеры с готовой едой, бутылку шампанского и несколько пакетиков кетчупа. На этот раз я вынула из холодильника бутылку белого вина.
– Отдыхаете? – раздался голос из темноты.
Я подпрыгнула на месте и обернулась. У кухонного стола сидела Милли, не зажигая света, с бокалом красного вина в руке. Я и не знала, что родители Слоан вернулись, но сразу поняла, что они были в каком-то экзотическом месте: на Милли было платье до пола, с бисерной вышивкой, и его подол прикрывал ее босые ноги.
– Ой, – выдохнула я, глядя на бутылку в своей руке и понимая, как неприглядно я сейчас выгляжу. Одно дело – слышать от Слоан, что ее родители не против, если мы немного выпьем, и совсем другое – быть застигнутой врасплох в момент похищения шардоне из холодильника. – Э-э, да…
– Не забудь закрыть холодильник, дорогая, – Милли указала рукой на открытую дверцу.
Я поспешно захлопнула ее, и кухня снова погрузилась во тьму.
– М-м, – сказала я опять, пытаясь сообразить, что теперь делать. Спрятать вино? Или убрать его обратно? Или притвориться, что ничего особенного не происходит? – Спасибо большое, что разрешили мне у вас переночевать.
– Пустяки, Аманда, – улыбнулась Милли, отхлебнув немного из бокала. – Мы любим гостей.
Я сдержала улыбку, решив, что некрасиво будет поправлять взрослого человека, тем более маму Слоан. Куда проще пропустить мимо ушей. Но что-то в выражении моего лица выдало меня даже в темноте, потому что Милли поставила бокал и покачала головой.
– Нет, не Аманда, конечно. Где моя голова?
– Я Эмили, – сказала я, усмехнувшись.
– Да, конечно, я вспомнила, – Милли тоже засмеялась в ответ. – Я бы и собственную голову забыла где-нибудь, если бы она не была прикреплена к шее. – Я кивнула и уже хотела перевести разговор на что-нибудь нейтральное, вроде погоды, но Милли продолжала: – Амандой звали лучшую подругу Слоан в Палм-Бич.
Она снова отпила вина как ни в чем не бывало, и я постаралась не выдать, как меня удивили ее слова. Слоан никогда не упоминала при мне никакую Аманду.
– А потом была… как же ее звали, ту девочку из Южной Каролины? – Милли побарабанила ногтями по столу, говоря, скорее, сама с собой. – Когда мы жили у моей сестры Лейни…
Наконец я догадалась, что этот бокал вина у Милли явно не первый за сегодняшний вечер. В ее голосе была расслабленность, которую я сразу не заметила, и это заставляло меня нервничать. Принимая во внимание, что я стояла перед взрослым человеком с бутылкой вина в руке и никто при этом не читал мне нотаций, можно было подумать, что в этом доме никто ни за чем не следит.
– Шарлотта! – триумфально воскликнула Милли, вспомнив имя, и снова отпила из бокала.
Я изобразила ответный смешок, хотя голова у меня кружилась. Я не понимала, могу ли спросить Слоан о подругах, которые были у нее до меня. А может, спросить? И она просто расскажет мне про всех этих девочек, о существовании которых я до сих пор ничего не знала. Конечно, я понимала, что нет никаких причин для беспокойства, но сердце все равно было не на месте.
– Эм! – послышался сверху голос Слоан, и я повернулась на звук. Меня уже так долго нет, что подруга начала беспокоиться, куда я подевалась. – Давай скорей! Следующий эпизод называется «Такса и алмаз», наверняка он потрясающий!
– Я должна… – я отступила к двери.
– Иди, конечно, дорогая, – Милли туманно улыбнулась мне. Она не потребовала поставить обратно бутылку, так что я прихватила ее с собой. – Рада тебя видеть у нас в гостях.
– Спасибо, – вымученно улыбнулась я.
Не знаю почему, но мне казалось, что она опять забыла мое имя. Я, не оглядываясь, направилась в библиотеку и села рядом со Слоан на кушетку.
– Наконец-то, – она забрала у меня вино и налила нам обеим в бокалы. – Я уже думала, ты заблудилась.
Я едва не сказала Слоан о встрече на кухне, но потом подумала, что понятия не имею, давно ли вернулись родители. Меня удивил сам факт того, что они не зашли поздороваться с дочерью. Неожиданно я заскучала по своей маме, ее постоянным вмешательствам в мои дела, по ее присутствию, на которое – я знала – всегда могу рассчитывать.
– Просто я сейчас медленно хожу, – я взяла пульт и нажала на кнопку запуска. – Съела слишком много пасты. Ну что, готова?
Слоан хлопнула в ладоши и улыбнулась.
– Как всегда!
14
Укради что-нибудь
Стоя возле стены в комнате, которая раньше была гостиной семьи Слоан, и сжимая в руках стакан минералки, врученный мне проходившим мимо официантом, я мелкими глотками попивала воду, надеясь, что ее холод меня разбудит и я наконец начну понимать, что происходит. Я ощущала себя героиней одной из экспериментальных пьес моих родителей, сюжет которой строится таким образом, чтобы вы потеряли всякое понимание происходящего.
Гостиная была такой, какой я ее помнила: мебель, ковры, подсвеченные картины, полки с книгами в кожаных переплетах – все оставалось на своих местах. Но это казалось мне бессмысленным. Почему Уильямсы оставили все свои вещи? На мгновение я задумалась: а не собираются ли они вернуться назад? Но так и не смогла себя в этом убедить, поэтому логичным казалось только одно объяснение: Уильямсы оставили вещи, потому что они им не принадлежали.
Дом был заполнен людьми возраста моих родителей, все пришли в смокингах и вечерних платьях. Между гостей сновали официанты с подносами. Фрэнк помахал мне из другого конца гостиной, когда я вошла, но все его внимание было обращено на родительских друзей. Меня это устраивало, потому что я до сих пор не решила, что ему сказать и как с ним теперь общаться. Родители Фрэнка стояли в центре зала и делали вид, что между ними все в порядке. Только очень наблюдательный гость мог заметить, как они старательно избегают друг друга.
Я оглядела знакомую комнату, которую не думала еще когда-либо увидеть, – впрочем, она выглядела теперь по-другому. Находиться в доме Слоан в ее отсутствие было тяжело. Я разгрызла кубик льда из минералки, и зубы заныли от холода.
Все это время я так по ней скучала… Или нет?
Потряхивая стакан, чтобы услышать звон ледяных кубиков, я поняла, что в последнее время вовсе не скучала. Даже список как будто стал иметь меньше отношения к Слоан и больше – ко мне самой. А еще к Фрэнку, Донне и Коллинзу. Я не знала, что это значит, и не была уверена, что хочу знать. Я снова отпила водички, гадая, как долго мне придется тут оставаться. Пребывание в доме Слоан тревожило меня, заставляя думать о вещах, мыслей о которых я старательно избегала. Мне хотелось поскорее попасть домой и оставаться там, пока жизнь не обретет прежний смысл.
