Когда контейнеровоз отвалил от причала, Виталий с облегчением вздохнул: работа была выполнена. Принять судно и проконтролировать разгрузку всех пусковых установок и другой сопутствующей военной техники, обеспечить ее приемку монтаж и передачу заказчику предстояло руководителю представительства «Военвнешторга» в Иране. Так что появился повод отпраздновать это событие по-русски – опрокинуть рюмку-другую за успешное плавание, попутный ветер и семь футов под килем, но мусульмане-иранцы наотрез отказались от такого предложения: Коран запрещает употребление спиртного. Пришлось отметить это событие в компании двух заводчан – представителей предприятия-изготовителя, которые также обеспечивали погрузку техники.
Уже поздно вечером Бернард достал свой ноутбук и послал во Францию короткое письмо с отчетом об отправке литерного груза. Только сейчас он понял, как вымотался за это время. Вдохновляла неделя отгулов, которую ему предоставили за те многие выходные, которые он провел на работе, готовя контракт по С-300. Он решил провести это время один в виповском номере какого-нибудь подмосковного санатория, чтобы забыть о бумагах, звонках, указаниях и согласованиях, – короче, уйти в непродолжительный, но глубокий загул.
Глава 14
Меж двух огней
Первое, что сделал Мохаммед, вернувшись в свой номер, – разделся и залез под душ. Минут десять стоял он под тугими прохладными струями, смывая с себя всю грязь и тяжесть прошедшего дня, обмозговывая положение, в котором оказался. «Сто друзей – мало, один враг – много», – засела в голове старая арабская мудрость. А тут… кто друг, кто враг?
Ситуация, действительно, была патовая. От утренних мечтаний и надежд – голубых, как небо, и широких, как поле, – не осталось ничего, кроме горьких воспоминаний. Еще больше его пугала перспектива. Днем, после встречи в своем номере с Мирзой Рошаном, он вполне серьезно обдумывал шальную мысль: поиграть в шпионы и с внешней разведкой КСИР, и с ЦРУ, получая значительные для себя выгоды и дивиденды как с той, так и с другой стороны. Ведь, пока есть на свете дураки, умный не останется без куска хлеба. Сумел же он убедить Мирзу сделать по-своему и встретиться с Майклом. Но вечер показал, что игры закончились, еще толком и не успев начаться. Верх взяла суровая и непредсказуемая реальность тайной борьбы не на жизнь, а на смерть. Он и раньше не испытывал особого пиетета перед различными секретными ведомствами, а если быть честным, то просто боялся их, как и абсолютное большинство населения Ирана. А теперь в нем поселился не только панический страх. Он лютой ненавистью возненавидел все спецслужбы мира, вместе взятые, но именно сейчас по воле обстоятельств был вынужден работать на две из них – иранскую и американскую. Поначалу он даже подумал об отказе от сотрудничества с Дэни, но тут же вспомнил окровавленное тело Майкла и его последние слова, когда неожиданно рядом со своей «тойотой» они увидели вздыбленный мотоцикл и наездника в белом шлеме. Это была команда, скорее похожая на вопль и… благословение: «Вон из машины! Да спасет тебя Бог!» И, заметив, как замешкался пассажир, американец отстегнул ремень безопасности вначале Мохаммеду, а уж потом себе…
«А ведь он сразу понял, что погибнет. – Ученый лишь сейчас ясно и четко осознал эту простую и ясную мысль. – Хотя, наверное, мог бы, как и я, укрыться за машиной…» Были еще и бумаги с тезисами его научных работ, где на каждой странице стояла личная подпись ученого, и листок с красным логотипом отеля «Марриотт» и подпиской о сотрудничестве с КСИР. Заляпанные кровью, оба этих документа теперь были у американца…
Вода освежала голову, ласкала тело, приводила в порядок мысли. Ему не хотелось шевелиться. Он замер под искусственным дождем из круглой железной тучки. Всем своим существом Мохаммед Салами наслаждался состоянием расслабленного блаженства и покоя. Он остался жив, и это было главным итогом уходящего дня. Но еще не закончился вечер, а впереди его ожидала встреча с Дэни и длинная ночь.
Он насухо вытерся, причесался, долго рассматривал рубашку и джинсы. Странно, но после всего случившегося на них не было даже явно заметных грязных пятен, так, кое-что по мелочи. Он открыл чемодан, достал новую футболку, натянул на себя тонкий шерстяной свитер, легкие брюки, свежие носки и неожиданно поймал себя на мысли, что искусственно тянет время… Только Аллаху было известно, как не хотелось ему встречаться с этим американцем! Но ученый медленно вышел из номера, тщательно закрыл за собой дверь и побрел к лифту.
Разведчик уже поджидал гостя и, судя по открытому ноутбуку Мирзы Рошана, времени зря не терял.
– Проходи, давай сюда, садись поближе к столу.
Американец говорил с гостем, как со старым знакомым. Тон его речи, может, и не был дружелюбен, но деловит, напорист и несколько фамильярен. Он провел его через небольшую гостиную своего люкса в кабинет, из которого можно было попасть в спальню, другая дверь вела в ванную комнату.
– Могу предложить виски. – Дэни выжидающе посмотрел на ученого. – Знаю, ислам запрещает употребление спиртного, и для всякого правоверного мусульманина это тягчайший грех. Но сегодня у тебя был трудный день, надо подкрепить силы, да и разговор нам с тобой предстоит долгий. К тому же уже вечер, солнце зашло, и Аллах не увидит твой…
– Все вы, американцы, циники, наглецы и прагматики. – Кощунственное упоминание неверным имени Бога Единого разозлило иранца. – Вы хотите развратить и купить весь мир, потому что в нем видите начало своей жизни, ее продолжение и конец. Но вы не знаете одного: наш мир приходит из Вечности и уходит в Вечность. В наших халифах течет кровь Пророка и вместе с ней всем шиитам дарованы его духовные начала. Шиизм – это суть ислама. И мы не боимся смерти. Шииты – воины духа, истины, любви и самопожертвования.
Дэни застыл с бутылкой виски в руке, внимательно и напряженно слушая выразительно-негодующую речь молодого перса шиита.
– Извини, я не хотел обидеть тебя и твою веру, – примирительно начал он. – Но мне кажется, что сегодня именно гражданин США Майкл Слинч проявил себя как истинный воин духа и самопожертвования. – Разведчик абсолютно не хотел уступать напору своего молодого оппонента в неожиданно возникшем богословском споре, да еще и на повышенных тонах. И, постепенно усиливая модуляции в голосе, он продолжил:
– Ведь именно Майкл ценой собственной жизни спас тебя. Он погиб, но как настоящий воин, сумев спасти друга и покарать врага, достойно отомстив за свою смерть. И не забудь, что у него тоже есть жена и маленький сын. А убить вас хотел, если ты помнишь, твой единоверец, тоже шиит. Хороши воины ислама! Один – убийца, другой – трус.
Американец хищным белоголовым грифом навис над иранцем. Казалось, еще чуть-чуть, и он вдребезги разобьет бутылку виски о его голову. Под таким эмоциональным нажимом гость съежился и просто влип в кресло. А разведчик продолжал свою гневную тираду.
– Как ты думаешь, почему Майкл не спрятался от взрыва за багажником автомобиля? Ведь он бы успел! Ну, получил бы рикошетом от мостовой несколько осколков по ногам, но остался бы жив. Но он мертв! А тебя вообще ни один осколок даже не поцарапал…
