Паразит, осознавший грозящую ему опасность, развернул над ними с десяток извивавшихся пастей. Они окружили голову Пойли, быстро раскачиваясь и скалясь. Но Той уже была рядом, и обе девушки ловко принялись за дело: они рубили и кололи, пока из ран лианы не хлынул белый сок, пока все ее с трудом глотавшие воздух пасти не оказались у них под ногами. Время, которое требуется растению для реакции, — далеко не рекорд Вселенной; возможно, потому, что растения редко бывают вынуждены действовать быстро, подгоняемые болью.
Тяжело дыша, обе девушки вновь обратили внимание на распростертого меж прутьями клетки Грена.
— Вы можете вытащить меня отсюда? — спросил он, беспомощно глядя на них, запрокинув голову.
— Я веду племя. Конечно, я могу тебя вытащить, — заявила Той. Пользуясь знанием, полученным в ходе борьбы с пойманным в такую же клетку аллигатором, она добавила: — Эта клетка принадлежит дереву, это его часть. Мы заставим дерево убрать ее и выпустить тебя.
Встав на колени, Той принялась пилить прутья клетки своим ножом.
Повсюду, где заправляла разросшаяся смоковница, основной проблемой для остальных было поддержание существования собственных видов. Растения вроде свистополоха, развившего странные зонтики-парашюты для семян, или огнежога, превратившего свои коробочки в смертоносное оружие, проявили здесь подлинное вдохновение.
Не менее гениальным был выход, найденный флорой Нейтральной Полосы для решения своих особых задач. Там первейшей проблемой было не размножение, а скорее поиск пропитания; это и служило причиной радикальных различий между живущими здесь отщепенцами и их дальними родственниками, оставшимися в лесу.
Некоторые деревья, наподобие мангровых, вошли в море и занялись ловлей смертоносных водорослей, которые они использовали затем для удобрения почвы. Другие же — ивы-убийцы например — переняли свои привычки у животных, охотясь на манер плотоядных хищников и питаясь продуктами разложения своих жертв. Но дуб, пока напоенные солнцем миллионолетия сменяли друг друга, сумел вылепить из некоторых своих ветвей нечто вроде клеток и ловил мелких животных живьем, чтобы их помет подпитывал его изнывающие от голода корни. Когда же животные погибали в своих клетках, разлагаясь, они продолжали подкармливать хитроумное дерево.
Ни о чем подобном Той не догадывалась. Она знала лишь, что клетку, поймавшую Грена, необходимо заставить убраться наверх, в крону, вслед за той, что схватила аллигатора. Упорно и непреклонно, с помощью Поили, она все глубже впивалась в прутья. Работая по очереди, девушки слегка подпилили все двенадцать прутьев. Возможно, дуб счел ущерб от этих действий большим, чем они успели нанести; неожиданно он выдернул из земли прутья клетки, и вся конструкция, сложившись, вознеслась наверх.
Забыв о строгости табу, девушки подхватили Грена и бегом возвратились к остальным.
Воссоединившись, люди вернулись к прерванному было пиршеству, но не потеряли при этом бдительности, то и дело озираясь по сторонам.
Не без определенной доли хвастовства Грен поведал соплеменникам о виденном в гнезде термитов. Те ему не поверили.
— У термитов недостаточно разума, чтобы быть способным на то, о чем ты говоришь, — заявил Вегги.
— Вы все видели замок, который они выстроили.
— Лесные термиты не настолько умны, — возразила Мэй, по обыкновению поддерживая Вегги.
— Это вам не лес, — сказал Грен. — Здесь происходят невероятные, ужасные вещи.
— Все они происходят у тебя в голове и нигде больше, — поддразнила его Мэй. — Ты рассказываешь нам чепуху, чтобы мы простили тебя за непослушание. Как могут под землей быть какие-то окна, из которых видно море?
— Я говорю вам только то, что видел сам, — настаивал разозлившийся Грен. — На Нейтральной Полосе все устроено иначе. Таков Путь. На многих термитах я видел скверный, дурной грибок, который не попадался мне прежде. И потом я снова увидел его. Он… отвратителен.
— Где ты его видел? — спросила Шри.
Грен подбросил в воздух кусочек стекла странной формы и снова поймал его — для того ли, чтобы заполнить возникшую паузу, или же просто не желая упоминать о недавно пережитом страхе.
— Когда меня поймало дерево-ловушка, — сказал он наконец, — я поднял голову и там, среди листьев, увидел нечто ужасное. Я не мог разобрать, что это такое, пока листья отчего-то не затряслись. Тогда я понял: на дереве вырос тот же грибок, что и на термитах, только весь сверкающий, точно большой глаз.
— Слишком многое здесь приносит с собой смерть, — сказала, подумав, Той. — Нам нужно вернуться в лес, где мы могли бы жить счастливо. Вставайте все!
— Дай только покончить с этой косточкой, — взмолилась Шри.
— Пусть Грен продолжит рассказ, — предложил Вегги.
— Вставайте, все вы. Заткните свои души поглубже за пояса и делайте что я вам говорю!
Грен сунул свое стеклышко за пояс и первым вскочил на ноги, показывая, что он готов повиноваться. Когда остальные тоже поднялись, над их головами пронеслась большая тень; то пролетели, раскачиваясь, два сплетшихся в схватке лучекрыла.
Над полоской земли, называвшейся Нейтральной Полосой и служившей постоянной ареной борьбы, пролетало множество имевших растительное происхождение птиц — и те, что кормились в море, и те, что находили себе пропитание на земле. Их быстрые тени скользили над растениями-изгоями, окрашивая их в темные тона.
Лучекрылы были настолько заняты борьбой, что не видели, куда летят. Удар распластал их по верхним ветвям совсем рядом с племенем.
И в тот же миг Нейтральная Полоса оживилась.
Изголодавшиеся, злобные деревья вытянули свои превратившиеся в плети ветви. Развернулся усыпанный зубами-колючками шиповник. Гигантские мхи встряхнули своими бородами. Движущийся кактус подполз ближе и метнул свои пики. Лианы швырнули в противника липкие плоды на длинных тугих стеблях. Напоминающие кошек создания, соплеменников которых Грен повстречал в переходах под замком термитов, пробежали мимо и поспешили забраться на дерево, присоединяясь к атаке. За ними, подгоняемые голодом, последовали все, кто только мог двигаться. В какую-то секунду Нейтральная Полоса преобразовалась в военный, четко налаженный и смертоносный механизм.
Те растения, что не располагали возможностью передвигаться, напружинились, ожидая, не перепадут ли им крохи с чужого стола. Заросли свистополоха, рядом с которым залегли дрожащие от страха люди, в нетерпении встряхнули шипами. Свистополох, в нормальных условиях вполне безвредный, здесь занял наступательную позицию из-за необходимости находить и доставлять пищу своим корням. Эти кусты с радостью проткнут всякого, кто случится поблизости, — если только сумеют дотянуться. Подобно им, сотня других растений, невысоких, привязанных к почве, хорошо вооруженных, приготовилась, не обращая внимания на уже приговоренных лучекрылов, наброситься на тех, кто (возвращаясь со своей кормежки) неосторожно подойдет к ним ближе, чем следовало бы.
