Прежде чем открыть дверь, Ким глубоко вздохнула.
Старомодный звонок звякнул у нее над головой, сообщив об их с Томом приходе. Буйство ярких красок продолжалось и в магазине, где одежда была искусно разложена так, чтобы было видно каждое отдельное платье, лежащее абсолютно самостоятельно. В магазине висели традиционные ямайские платья, юбки и блузки, в основном сделанные из набивного ситца. Во многих экземплярах преобладали зеленый, желтый и черный – цвета национального флага, а в некоторых появлялись также мазки ярко-красного. Ким ненавидела маленькие магазины, владельцы которых пытались занять каждый дюйм свободного пространства по принципу: «Захотите – наверняка наткнетесь на что-нибудь интересное». В этом же магазине платья как бы говорили: «Наслаждайтесь нашим видом».
Инспектор подошла к тому месту, где стояла касса – она была расположена почти в середине магазинчика.
Женщина, которой на вид было около сорока, улыбнулась ей доброжелательной улыбкой. Она была одета в одно из разноцветных платьев, которые виднелись в витрине, с традиционным шарфом на голове.
В ее глазах мелькнула тревога, когда за спиной Ким она увидела Тревиса.
– Адажио Джеймс? – спросила Стоун, доставая свой знак.
Продавщица заправила свои распрямленные волосы цвета воронового крыла за уши, обнажив сережку-гвоздик в мочке уха.
– В прошлом. Теперь я Адажио Самнер, – ответила она, показав левую руку
[78].
– Вы – дочь Джейкоба Джеймса?
Женщина медленно кивнула.
– Здесь есть кто-нибудь еще? – спросила детектив. Им было необходимо, чтобы Адажио ни на что не отвлекалась.
Миссис Самнер отрицательно покачала головой.
– И никого не будет в течение часа или около того, – добавила она.
– Нам действительно надо поговорить с вами – и сделать это так, чтобы нам никто не мешал, – сказала Ким, поглядывая на входную дверь.
– Вы его нашли? – негромко спросила продавщица.
Инспектор опять посмотрела на дверь. Она не хотела начинать беседу, пока существовала вероятность, что в магазин могут зайти покупатели.
Миссис Самнер обошла вокруг стола – за спиной у нее оказался экран камеры наружного наблюдения.
Она повесила на дверь табличку с надписью «Закрыто» и задвинула нижний засов.
– Прошу вас, пойдемте со мной, – пригласила женщина полицейских, направляясь в конец магазина.
Стоун прошла за ней мимо ряда примерочных к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен» и оказалась в крохотной, но уютной комнате для отдыха. В ней стоял квадратный стол. Все трое уселись вокруг него.
Адажио сплела перед собой пальцы.
– Вы его нашли? – повторила она свой вопрос, пристально глядя на Ким.
– Возможно, – ответила инспектор, – но сначала мы должны задать вам несколько вопросов.
Женщина поставила локти на стол, как будто пыталась усесться покрепче перед ударом.
Она кивнула.
– У вашего отца были какие-нибудь повреждения костей? – спросила Стоун.
Доктор Эй обнаружила два таких повреждения, которые могли подтвердить правильность идентификации.
– Например, левая рука? – продолжила Ким.
– Была сломана во время футбольного матча, когда ему было лет двадцать, – подхватила Адажио. – Я как раз только что родилась.
Задавая второй вопрос, детектив почувствовала, как в ней растет возбуждение, смешанное с ужасом.
– Поврежденное колено? – спросила она, хотя теперь уже знала ответ на свой вопрос.
– Несчастный случай на работе в конце восьмидесятых, – подтвердила хозяйка магазина.
– Можете назвать точную дату, когда пропал ваш отец, миссис Самнер?
– Семнадцатого октября восемьдесят девятого года.
– О его пропаже заявили вы?
– Мы жили только вдвоем, офицер, – негромко пояснила Адажио. – Отец приехал сюда с Ямайки в пятидесятые годы. В те годы с работой было напряженно, а у него не было никакой профессии. Но он нашел работу в типографии и старательно там трудился. Там же он встретил мою мать. Они поженились, и в шестьдесят седьмом появилась я.
Гладкая кожа на лице женщины не позволяла дать ей больше сорока лет.
– В семьдесят седьмом мама умерла от лейкемии. В тот день на улице был карнавал, – продолжила миссис Самнер.
– Карнавал? – переспросил Тревис.
– Юбилей королевы, – пояснила хозяйка. – Так что мы остались вдвоем с папой. Он продолжал работать в типографии. Ни разу в жизни не брал больничный. – В голосе Адажио прозвучали нотки гордости. – И работал до того момента, как в восемьдесят пятом типография закрылась. После этого он перешел с тяжелой физической работы на временную – никак не мог найти ничего постоянного.
– А что происходило в то время, когда он исчез? – поинтересовалась детектив. – Какие-то сложности? Проблемы?
– О чем вы? – спросила продавщица, нахмурившись.
– Нам необходимо понять, что произошло перед его исчезновением, прежде чем…
– Вы его нашли, правда? – вместо ответа спросила Адажио. – Ваши вопросы это подтверждают, иначе бы вы давно ушли.
Как и многие родственники пропавших людей, эта женщина продолжала верить, что ее отец все еще жив и просто бродит где-то далеко-далеко. Грань между надеждой и разочарованием всегда очень тонка.
– Мы так полагаем, миссис Самнер, – честно ответила Стоун. Дочь Джейкоба Джеймса и так уже слишком долго ждала, а Ким была почти уверена, что говорят они об одном и том же человеке.
На глаза миссис Адажио навернулись слезы, но она сморгнула их.
– Честно говоря, я уже и не надеялась, – призналась женщина. – Столько лет прошло… С каждым проходящим годом я старалась сохранить надежду, но знала, что он не может так долго жить без меня. Мы с ним были очень близки.
Ким понимающе кивнула.
– Как это произошло? – нетвердым голосом задала вопрос хозяйка магазина.
Было ясно, что она хочет узнать подробности и в то же время не хочет о них слышать.
– Что именно? – уточнил Тревис.
– Ну, как он убил себя? – спросила миссис Самнер таким тоном, словно это было совершенно очевидно.
– А почему вы думаете, что ваш отец покончил с собой? – поинтересовалась Ким.
– Потому что я уверена, что он ушел по собственной воле. Он был в депрессии – не мог найти работу. Ситуация была ужасная, и все-таки он каждый день отправлялся на ее поиски. Я каждый день задаю себе вопрос – могла ли я что-то для него сделать? Как я могла предотвратить это? В чем я его предала?
