– Шшш-ш, – произнесла Ким, поднимая руку.
На первый взгляд кругом стояла полная тишина, но детектив закрыла глаза и сосредоточилась. Где-то вдали были слышны голоса, разговоры и смех.
Женщина постаралась расслабиться.
Брайант осветил их всех лучом своего фонаря, стараясь держать его как можно ниже, у земли. По обеим сторонам металлической изгороди росли трава и кусты, а по верху проходила колючая проволока. В тридцати футах от изгороди располагались незажженные уличные фонари.
Стоун почувствовала, как часто забилось ее сердце.
Неожиданно фонари вспыхнули у них над головами. Инспектор подошла к изгороди и взглянула на уходящий вдаль ряд светильников. Горел каждый третий из них.
Вдали Ким услышала возбужденный рев, и ее живот скрутило судорогой.
– Брайант, сколько еще? – спросила она.
Сержант держал связь с группой огневой поддержки.
– Минут пятнадцать-двадцать, – сообщил он.
Стоун заметалась перед решеткой, ощущая себя тигром в зоопарке.
Как всегда, Брайант прочитал ее мысли.
– Командир, вы же знаете, мы не…
Его фразу прерывал ошеломивший всех звук выстрела, раздавшийся вдали, вслед за которым послышался лай собак.
Ким посмотрела на Доусона, который выступил вперед с ножницами для проволоки в руках.
– Дьявольщина, командир, вы же знаете… – попытался достучаться до инспектора ее главный помощник.
– Брайант, – голос Стоун перекрыл звук ножниц, режущих «колючку», – я знаю, что Стейси там. Так что попробуй еще раз сказать мне, что я не могу…
Глава 99
Все мысли о размерах комнаты и расположении двери вылетели у Стейси из головы, когда она услышала звук ключа, запирающего дверь.
Кто, черт побери, был здесь с ней в этой комнате, и что имеется в виду под «разогревом»?
Пленница сильнее прижалась спиной к стене, надеясь, что твердая поверхность остановит ее дрожь, но почувствовала прохладу, которой тянуло из вентиляционной трубы, и задрожала еще сильнее.
Констебль подумала о своих коллегах и постаралась не поддаваться эмоциям. Больше всего на свете она хотела бы, чтобы именно они нашли ее сейчас, хотя и понимала, что это невозможно. После нее не осталось никакого следа из хлебных крошек
[117], и девушка уже не раз прокляла тот момент, когда решила, что будет лучше, если она поработает с этим делом в одиночку.
Тишину, которая давила ей на уши, вновь нарушил скрип ключа в двери. Вуд еще сильнее вжалась в стену и почувствовала, как ее тело покрывается мурашками.
Ослепляющий свет попал ей прямо в глаза, и она быстро заморгала, чтобы защититься от этого блеска.
Чья-то рука схватила ее за блузку.
Стейси постаралась отодвинуться, но материю сильно натянули.
– Нет… нет… – прошептала она, чувствуя, как ее охватывает ужас.
Невидимые руки подняли ее на ноги.
– Прошу вас… Я не…
– Заткнись, – велел ей мужской голос, который она уже слышала раньше.
Это единственное слово заставило девушку окаменеть. Тон говорившего мужчины был полон отвращения и презрения, как будто он обращался к ненавистному животному.
И на смену ужасу пришла ярость.
Вуд стала размахивать руками, пытаясь выбрать угол атаки и стараясь не обращать внимания на боль, все еще разламывающую ее затылок.
– Отстаньте от…
– Успокойся, – велел голос.
Но пленница поступила ровно наоборот и усилила сопротивление, чувствуя, как злоба переполняет ее.
– Уберите ваши руки…
Неожиданно Стейси замолчала. Ее нога погрузилась во что-то мягкое, и мужчина закричал.
Девушка попыталась понять, где именно он стоит. Ей хотелось, чтобы ее удары были максимально эффективными.
Он ударил ее по лицу. Ударил сильно.
А потом повернул ее лицом к стене, но она вывернулась из его захвата.
В следующий миг констебль вспомнила, как в детстве отец пытался скрутить ее, чтобы пощекотать ей ребра, и те приемчики, которые она использовала, чтобы вырваться от него.
Стейси уклонилась вправо, потом влево – и почувствовала, как ее лицо прижали к холодным кирпичам. Верхняя часть ее туловища распласталась по стене. Ее возможности к сопротивлению оказались ограничены, но она попыталась махнуть назад ногой, чтобы лягнуть своего противника. Однако нога попала в пустое пространство.
– Прекрати сопротивляться, дура!
Мужчина снова вскрикнул, когда она, откинув назад голову, попала ему в лицо своим затылком.
«Так просто я не сдамся», – подумала Стейси как раз в тот момент, когда рукоятка электрического фонаря опустилась ей на голову и из глаз у нее опять посыпались искры. Ноги под ней подогнулись, к горлу подступила тошнота, и она кулем упала на пол.
Затем констебль почувствовала, как ее правую руку поднимают и засовывают в какую-то одежду. После этого руку завели ей за спину, а потом проделали все то же самое и с левой рукой. Вскоре она почувствовала, что ее руки зафиксировали у нее за спиной жгутом из кабеля.
Ее грубо похлопали по рукам и ногам, и неожиданно она почувствовала, как что-то липкое и теплое льется на ее кожу, проникая сквозь ткань одежды.
У девушки не было времени обдумать это, потому что она почувствовала, как ее ставят на ноги.
Внезапно Стейси поняла сразу три вещи.
Рядом с ней стоит Флода.
Она участвует в какой-то извращенной игре.
Ее время подошло к концу.
Глава 100
Ким как раз двигалась в ту сторону, откуда раздался выстрел, когда справа от нее возник Брайант.
– Командир, лучше не надо…
Как же Стоун хотелось, чтобы он хоть раз в жизни сказал что-то новенькое!
Она остановилась как вкопанная, и Гиббс с Доусоном чуть не врезались в нее.
– У меня нет времени на досужие разговоры, и я не собираюсь принимать решения за других, – заявила женщина. – Стейси где-то там, а решать вам…
Она не станет хуже думать о тех, кто вернется к периметру. Наверное.
Инспектор развернулась и продолжила свой путь.
– Я хотел сказать, что нам не надо двигаться всем вместе, – пояснил Брайант. – Надо разделиться.
– Гиббс? – обратилась Стоун к сотруднику Тревиса, полагаясь на его знания.
