– Значит, Барт, помимо того, что ты гнусный расистский ублюдок, ты еще и жалкий лгун? – задыхаясь, спросила Ким.
– Заткнись, Барт, – сказал Дейл, входя в комнату.
К его плечу был прижат приклад винтовки.
Женщина почувствовала, как ее желудок сжался от страха, когда увидела перед собой ледяное выражение лица, которое она только что разукрасила на улице.
– Я же просил тебя не убивать его. – Дейл направил ствол на детектива.
– А я и не собираюсь, – ответила Ким. – Я хочу, чтобы он предстал перед судом. Хочу, чтобы он заплатил за все, что совершил. Хочу, чтобы весь мир узнал, какой он низкий расистский ублюдок. Хочу, чтобы он мучился.
– Не сомневаюсь, – кивнул старший из братьев, встретившись с ней взглядом.
Стоун посмотрела на старика. Тот был мертв, и теперь она осталась единственной, кто стоял между братьями, связанными неким странным подобием взаимоотношений. Ведь, несмотря на все их соперничество, им удалось сохранить глубинную связь друг с другом. Несмотря ни на что, они любили друг друга. Пусть их юные души были перекручены и изуродованы, но каждый из них всегда знал, что у него есть брат.
– Пристрели ее, Дейл! – крикнул Барт.
И они всегда будут защищать друг друга.
– Мы все свалим на нее и…
Раздался выстрел, и он внезапно замолчал.
Ким ждала, когда ее плоть разорвется под ударом свинца и начнется боль. Но ничего подобного не произошло.
Барт Прис медленно опустился на пол, а его брат положил винтовку и вышел из комнаты.
Глава 111
Ким припарковала свой «Ниндзя» прямо на тротуаре возле входа в больницу. Несмотря на то, что температура на улице была всего два градуса, сегодня ей было необходимо то одиночество, которое обеспечивала езда на мотоцикле. Инспектор все еще никак не могла привести свои мысли в порядок.
Она провела ночь, таращась в потолок спальни, и в голове у нее продолжали кружиться десятки зрительных образов и оставшихся без ответа вопросов. И ответить на них мог только один человек.
Стоун прошла в хирургическое отделение. Предварительный звонок в больницу помог ей определить местонахождение ее цели.
В отделение она вошла как раз в тот момент, когда из него на каталке вывозили пациента.
На сестринском посту никого не было, а у Ким не было ни терпения, ни намерения, ни времени, чтобы ждать.
Человек, которого она искала, оказался за второй дверью из тех, что она открыла.
Кровать Фионы стояла возле окна. Она лежала, повернувшись лицом к серому равнодушному небу.
Изящная фигура женщины была скрыта под длинной ночной рубашкой из хлопка, и Ким поняла, что кто-то из членов семьи уже позаботился о том, чтобы принести ей домашние вещи.
Повязка на ее колене и голени была чистой и аккуратной, а на здоровой ноге пациентки был надет серый мохнатый тапок. Второй такой же лежал рядом на кровати.
– Привет, – негромко поздоровалась инспектор, подходя к постели.
Фиона повернулась к ней с выражением враждебности на лице, но потом поняла, что все это уже в прошлом. Лицо ее стало нейтральным.
– Привет, – ответила она.
– Здорово болит? – поинтересовалась Ким, присаживаясь на стул.
Коули пожала плечами и кивнула на прибор слева от нее.
– Не очень… благодаря вот этому.
– Морфин?
Фиона утвердительно кивнула.
– И каков прогноз? – спросила Стоун, глядя на ее забинтованную ногу.
– Пока никто не дает никаких обещаний. Врачи не знают, сможет ли нога выдерживать мой вес, но даже в лучшем случае я буду прихрамывать всю оставшуюся жизнь.
Инспектор подумала, чем все это могло закончиться в худшем случае.
– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, и согласна с вами, – заметила пациентка, словно прочитав ее мысли. – С вашей коллегой всё в порядке?
– Слава богу, – кивнула детектив и добавила: – А ведь мы вас искали. Мне и в голову не могло прийти, что вас захватили.
– Вы думали, что я в этом тоже участвую, правда?
– А как иначе? – попыталась защититься Ким. – Вы же блокировали все мои попытки…
– Это вы накормили Гизмо? – наклонила голову набок Фиона.
– Я что?.. Ах, вы об этом смешном существе в сарае?
Коули впервые за все время разговора улыбнулась, но на ее лице почти сразу же появилась гримаса боли, и она нажала на кнопку прибора. Правда, улыбка, осветившая ее лицо, позволила Ким заглянуть ей в душу.
– И сколько же еще человек умерло прошлой ночью? – спокойно спросила Фиона. Скорее всего, ей уже сказали о Робсоне и Барте Присах.
– Вы что, думали об этом, когда я вошла? – удивилась Стоун.
Ее собеседница кивнула.
– Еще один. И я могу без сожаления сказать, что он это заслужил, – честно призналась Ким. Вид обглоданных псами конечностей внушал ужас, но инспектору сразу стало легче, когда она подумала о том, что это останки Гэри Флинта, который после допроса в полиции сам предложил Стейси в качестве участницы главного события. Шпионство констебля Вуд сыграло на руку Флоде. Стоун догадывалась, что похищение лэптопа Джастина было его инициативой. Он хотел посмотреть, нет ли в компьютере чего-то инкриминирующего, а затем использовать его в качестве приманки, чтобы выманить Стейси из участка.
– И сколько же там было охотников? – поинтересовалась Фиона.
– Девять, – ответила Ким.
– И что, все они кого-то убили, чтобы получить…
– Этого мы пока не знаем, – остановила ее инспектор, подняв руку. – Они приехали из шести стран. Так что расследование еще будет идти какое-то время.
Западномерсийское управление уже сформировало группу, в задачу которой входил допрос девятерых задержанных. В нее вошли психологи, специалисты по поведенческой психологии, компьютерные эксперты и одиннадцать детективов. Фото, которые Пенн извлек из телефона Стейси, помогут установить связь между самими преступниками и именами пользователей. Сам веб-сайт исчез за час до начала всего мероприятия, но Стоун попросила, чтобы ее немедленно проинформировали, как только будет опознан убийца Брэндона «Баббы» Джонса.
При этом, несмотря на все их находки, полиция Дербишира продолжала настаивать на том, что нападение на Шаю Чакму с использованием кислоты было связано с вопросами семейной чести. Так что Ким оставалось только надеяться, что напавшего на бедняжку не минует заслуженное наказание.
– Фиона, а вы не могли бы рассказать мне, что было известно вам и вашему брату, и когда все это происходило?
Ким знала, что мисс Коули предстоит официальный допрос в полицейском управлении Западной Мерсии, но этот вопрос она задала не ради расследования. Это было нужно ей самой.
