Она рассмеялась, Ассад последовал ее примеру. Карл замахал на него руками – надо сохранять спокойствие во время беседы.
– Естественно. Он был симпатягой и пользовался расположением большинства девушек. По очереди. В том числе и моим. – Она вновь засмеялась. – Молодой человек, с которым я встречалась на тот момент, был не в курсе подробностей, однако с похождениями симпатяги было связано много шума и сплетен. Поэтому он и слинял. Мой парень меня бросил, а коммуна в конце концов развалилась.
Карл попросил собеседницу описать внешность этого человека подробнее, рассказать о его поступках, однако ничего нового так и не выяснилось. В целом Инга Дальбю описывала его примерно так же. Мужчина без особых примет и очевидных изъянов, высокий и симпатичный, чрезвычайно привлекательный и харизматичный.
– Ну, в современной Дании не много таких наберется, так что запросто найдем, – резко оборвал ее Карл. – Вы могли бы рассказать нам о его интересах? О чем он любил говорить?
– Он умел общаться с девушками, потому-то мы так легко и уступали ему.
– О чем вы общались, например?
«Ну же, женщина, дай мне хоть какую-нибудь зацепку!» – пронеслось в голове у Карла.
– Тогда все обсуждали ситуацию на Балканах. Многие парни с ума сходили по спорту. «Тур де Франс» и прочее. Но Франк, плюс к тому, постоянно сокрушался о том, что французы испытывают на Муруроа атомное оружие. А также болтал обо всякой ерунде типа свадьбы принца Йоакима и принцессы Александры. Ну, последнее – холодный расчет чистой воды, ха-ха.
Карл щелкнул пальцами, обращаясь к Гордону. «Атолл Муруроа» – прочитал Карл по его губам. Затем Гордон повернул к себе ноутбук Мёрка и что-то напечатал.
– Ядерные испытания на Муруроа! Вы уверены, что он говорил именно об этом?
– Абсолютно. Он нарисовал несколько баннеров и пытался сагитировать обитателей коммуны к участию в демонстрации у французского посольства.
«В 1996 году», – вновь беззвучно сообщил Гордон.
Вуаля! Вот и точный год.
– У меня сложилось такое ощущение, что он увлекался теологией, я прав?
На противоположном конце трубке воцарилось молчание. Женщина задумалась или что там происходило?
– Вы еще с нами? – спросил Карл.
– Ах да, простите… Вы совершенно верно подметили. Он буквально с ума нас всех сводил рассуждениями о том, что практически все религии ведут свое происхождение из одного источника. Рассказывал о звездах, Солнце, созвездиях и так далее. Но все-таки у нас была община, созданная на основе единства образа жизни и взглядов, а никакой не духовный центр, так что в конце концов нас стал утомлять и раздражать его настрой. Вероятно, его увлеченность новыми теориями была связана с каким-то университетским лекционым курсом, от которого у него совсем съехала крыша. Насколько я помню, он даже хотел соорудить храм Солнца на заднем дворе. – Она засмеялась. – Когда он начал просыпаться с восходом солнца и с утра пораньше выходил молиться в наш общий сад, один из парней, имевший нормальную работу, возмутился столь ранним пробуждением и решил как следует накостылять Франку. Однако, сразу замечу, работяге не удалось так просто отделаться от него. Оказалось, что у Франка весьма крутой нрав, и он разнес беднягу в пух и прах. Иначе и не скажешь. Так что его лучше было не трогать.
– Так-так… Как вы считаете, он обладал психопатическими чертами характера?
– Что я могу вам сказать? Я ведь не психиатр.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Его можно охарактеризовать как хладнокровного, расчетливого и эгоцентричного человека?
– Сомневаюсь, что он хладнокровный. Но две другие черты вполне подходят. А кто в наше время ими обделен?
Карл уже во второй раз получил идентичный ответ на этот вопрос.
– Возможно, на ваш взгляд, у него имелись причины обороняться? Можете ли вы засвидетельствовать, что он поступал подобным образом в других ситуациях?
– Мне об этом ничего неизвестно.
– А вы официально заключали договора на аренду?
– Нет. Я даже не знаю, кто отвечал за аренду здания. Наверное, кто-то из проживающих там дольше остальных. Мы платили деньги в общую кассу, плюс каждый ежемесячно переводил деньги на текущий счет. Люди то и дело подселялись, выселялись, и такой способ оплаты казался самым практичным.
* * *
Карл попросил Ассада принести чашку кофе или чаю, чтобы освежиться. Сплошное хождение по кругу, иначе не скажешь. Как он вообще согласился втянуть себя в расследование этого дела? Если они хотели рано или поздно выбраться из зыбучих песков, следовало немедленно прекратить отвечать на звонки, которые не переставали раскалять телефон Гордона.
– Ладно, Карл. Зато теперь мы знаем его год рождения, – заметил Ассад, присаживаясь на край стола. – Он родился в семьдесят первом, а значит, сейчас ему сорок три.
– Все верно. Кроме того, мы знаем, что его рост примерно сто восемьдесят пять сантиметров, а также множество других внешних признаков, которыми обладают тысячи людей на датских улицах. Плюс к тому, у нас имеется кое-какой психологический профиль, а также теперь нам известно кое-что о его интересах и увлечениях. Так что, если нам несказанно повезет, мы даже сможем его отыскать, вопреки здравому смыслу. В таком случае мы неизбежно столкнемся с основополагающим вопросом: что дальше?
– Как «что дальше»? – встрепенулся Гордон.
– Мы знаем кучу деталей, у нас есть довольно точное описание этого человека, а скоро, возможно, даже выясним его настоящее имя. Допускаю, что завтра в Брёнсхое нам сообщат нечто, что послужит финальным аккордом, и мы поймем – да, это действительно он. Ну, и что потом?
– Аккордом? – Ассад притормозил.
– Заключительным штрихом. Всего лишь образное выражение.
Сириец кивнул, уголки его губ опустились.
– Карл, а ты ведь прав.
– Не понимаю. О чем вы толкуете? – спросил Гордон.
– Пускай нам чертовски повезет и мы наконец найдем его – что мы сможем доказать? – Мёрк замотал головой. – А я отвечу тебе – ни хрена! Ибо он вряд ли добровольно признается в том, что убил Альберту, как ты считаешь?
– По крайней мере, пока мы не начнем ломать ему конечности, – выпалил Ассад.
Каждый из присутствующих вздохнул, затем все встали. Пора было расходиться по домам. Карл положил трубку на телефон – естественно, тут же раздался звонок. С сомнением взглянув на аппарат, он все-таки ответил. Интуиция подсказала ему, что на этот раз беседа будет содержательной.
В трубке раздался знакомый раздражающий голос:
– Добрый день, Карл Мёрк. Это Мартин Марск из «Утреннего наблюдателя». После сегодняшней пресс-конференции мы хотели бы узнать, возобновлено ли ваше участие в расследовании дела о строительном пистолете.
