– Что вам известно? – повторила Пирьо свой вопрос.
Датчанин кашлянул несколько раз, прежде чем ответить.
– Нам известно все, причем не только нам. Много лет назад ваш Ату сбил насмерть девушку. Но прошлое настигло его. Так что не делайте себе хуже, чем есть. Освободите нас, Пирьо. Мы…
Она опять воткнула провод в распределитель, и вся сцена повторилась в очередной раз. Спустя несколько секунд Пирьо снова дала им передышку. Если они не расколются сейчас, другого шанса не будет.
– Кто-то еще в курсе? – спросила она.
Датчанин попытался кивнуть.
– Естественно. Ату уже давно находится под подозрением. В ходе данного расследования погиб полицейский. Так что Ату посеял смерть и несчастье. Почему вы его защищаете? Он не достоин этого, Пирьо. Нет никакой причины…
Он принялся хватать губами воздух, когда женщина вновь воткнула кабель в распределитель. На этот раз она зажала клеммы отверткой и повернулась к страдальцам спиной.
Пусть их постепенно парализует. Они все равно не скажут ничего, что могло бы ее успокоить. Иммигрант вообще ни слова не произнес. Он только пялился на нее ледяными глазами, как будто собирался уничтожить своим взглядом. Нет, она поступила правильно.
Пирьо подняла глаза и посмотрела на скользящие по небу облака. Выстрел боли снова поразил ее, на этот раз как нож, всаженный в живот. Ей показалось, что ребенок перевернулся в ее чреве резким рывком. Словно постоянный ток был пропущен через плод, а не через копенгагенских полицейских.
Пирьо проковыляла по коридору к кабинету и, захлопнув за собой дверь, бросилась на кресло. Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить пульс, однако это не помогло. Руки ее задрожали, кожа похолодела. Творилось что-то непонятное. Неужели такова психологическая реакция ее организма на то, что она собиралась предпринять? Пирьо не испытывала в связи со своим планом никакого стыда, и все-таки – не он ли был причиной ее теперешнего состояния? Получается, в ней просыпалась совесть? И следует ли воспринимать происходящее как испытание – или как наказание? Пирьо никак не могла поверить в случившееся. Боль в животе вновь стала нестерпимой, и женщина взывала к Гору, умоляя его избавить ее от испытания.
– Я делаю это из лучших побуждений! – вопила она.
Внезапно все прошло так же резко, как началось.
Со вздохом облегчения Пирьо поднялась с кресла, но, к своему ужасу, обнаружила, что ноги не подчиняются ей.
Она принялась массировать бедра, чтобы заставить ноги передвигаться, удивляясь ощущению теплой влаги, разлившейся по ягодицам и нижней части живота.
И тогда она заметила кровь – на сиденье кресла и на белоснежном халате.
Кровь теплой струйкой стекала по ее ноге и капала под стол.
* * *
«Осталось немного». Только эти два слова четко формулировались в голове у Карла, остальное сознание было занято откликом на страдания тела. Поначалу было ощущение, что организм кипит, – похоже на покалывание в затекшей конечности, только в гораздо более серьезном масштабе. Но затем все группы мышц напряглись и застыли. Даже крошечные мышцы век и ноздрей оказались сведены судорогой и затвердели. Кажется, тело медленно тлело изнутри. Внезапно ритм сердечных сокращений разладился, в мозге произошло мгновенное короткое замыкание, легкие постепенно переставали реагировать на недостаток кислорода. И чем тоньше становился слой облаков на небе, тем быстрее росла сила тока и слова «осталось немного» приобретали пронзительное значение.
Карл не замечал рядом с собой Ассада. Лишь на краткий миг он вспоминал, что они сидели привязанные друг к другу. Лишь на краткий миг он вспоминал, где находится.
Неожиданно сила тока сократилась. Карл стал хватать воздух ртом, дыхание его стало глубоким. Электрические импульсы еще вызывали дрожь в теле, но это было ничто по сравнению с тем, что пришлось испытать ранее. Он беспокойно огляделся. В помещении было светло. Возможно, даже светлее, чем прежде. Что случилось?
Вдруг Карл услышал стон.
Он пытался обрести контроль над шейными мышцами, они все еще были твердые, как камень. С трудом повернув голову к Ассаду, он увидел серьезное лицо коллеги, искаженное болью.
Вместо слов из горла Мёрка вырвался хрип, однако он все-таки совладал с голосовыми связками:
– Ассад, что происходит?
Тот ответил не сразу и слишком отрывисто:
– Есть заземление… в стенке.
Карл еще немного повернул голову. Сначала он не понял, что имеет в виду Ассад. Стена была сделана из какого-то металла, он сразу обратил на это внимание. Ну и что из этого?
И тут Мёрк уловил слабый запах паленого мяса и попытался обнаружить источник этого запаха.
Вдруг он заметил, что рука Ассада сильно дрожит. Карл поднял связанные руки к стене как можно выше и ткнул в металлическую плоскость большим пальцем, вокруг которого был обмотан кабель. От стены шел еле заметный дымок. Вот что за запах он учуял.
– Ток… больше… не проходит… – простонал Ассад.
Карл опустил взгляд на палец сирийца; большой ноготь на нем медленно приобретал коричневый цвет, а кожа совсем почернела. Смотреть на это было жутко. Исходя из познаний Карла о токе, Ассад жертвовал своим пальцем ради спасения их жизней. Теперь ток, идущий от всех солнечных батарей, аккумулировался в кабеле, обмотанном вокруг большого пальца Ассада, и уходил через него в металлическую стену.
Ток ищет кратчайший путь в землю – кажется, именно эту фразу школьный учитель физики не уставал повторять на своих уроках?
– Ассад, ты не можешь немного развернуть руку, чтобы кабель соприкасался непосредственно со стенкой? – осторожно спросил Карл.
Помощник с усилием покачал головой.
– О-о-ох, – прокряхтел он, когда облако в окне внезапно скрылось. На мгновение сильнейшая боль заставила его оторвать палец от металла. Карл тут же вжался головой в стену, руки сковало судорогой.
Так продолжалось до следующего облака.
Краем глаза он заметил, как Ассад вздрогнул, после чего ток оставил тело Мёрка в покое.
Ассад буквально задыхался рядом с ним. На это было невыносимо смотреть. Долго это не продлится.
Карл глубоко вздохнул.
– Когда покажется солнце, убери палец от стены. Страдания закончатся… в одно мгновение, – услышал он собственный голос. Жутко было думать об этом, но что, если он окажется не прав? Если страдания не закончатся? – Но прежде чем ты это сделаешь, я должен узнать – почему…
Карл на секунду задумался. Да хочет ли он знать на самом деле?
– Узнать… о чем? – простонал Ассад.
– Саид. Почему тебя так звали? Это твое настоящее имя?
Между ними повисло молчание. Не надо было спрашивать.
– Это… это в прошлом, Карл, – послышался слабый голос Ассада. – Конспиративная кличка… вот что это такое. Не думай… об этом… сейчас.
