Она выстрелила четыре-пять раз подряд, звук отскочил от стены эхом. Ату скорчился, а затем рухнул на край ямы. Это был настоящий расстрел. Предумышленное убийство.
Карл и Ассад вдруг замерли на месте. Давным-давно Мёрк не брал в руки оружия.
В следующий миг она уже заметила их. Было ясно, что события последних секунд развивались для Юны Хаберсот слишком стремительно, и потому ее взгляд метался между безжизненным телом, могилой, собравшимися людьми и священником, который мужественно приблизился к ней в надежде успокоить.
– Сейчас она застрелится, как ее муж, – прошептал Ассад.
Женщина действительно поднесла пистолет к виску. Но это предвидел не только Ассад – священник, как игрок Главной бейсбольной лиги, метнулся вперед и воткнул лопатку между ее виском и дулом пистолета.
Женщина вскрикнула, когда лопатка угодила ей в руку, и выпустила пистолет. После чего, не оборачиваясь, бросилась к скамейке у каменной кладбищенской стены и, перемахнув через невысокую ограду, окружавшую кладбище, устремилась к дороге вдоль межи.
– Ассад, беги за ней, я возьму машину! – крикнул Карл, а затем обратился к потрясенным свидетелям сцены: – Кто-нибудь, позвоните в полицию, а?
Он бросил взгляд на Ату; одна нога его нависла над могилой, глаза были широко открыты. Священник щупал пульс на его руке. В прекрасной желтой рубашке зияли две дыры в области грудной клетки и одна на плече, в последнюю проглядывал участок кожи, пробитый пулей. Виднелся край вытатуированной надписи «RIVER».
Священник покачал головой – Ату был мертв. В общем-то, Карл и не сомневался в этом.
Как символично – этот человек стремился стать мистиком, стражем и сыном Солнца в одном лице, а закончил свои дни чуть ли не в самом легендарном месте на острове, в тени круглой церкви, скрывающей мистические тайны тамплиеров.
Карл поднял пистолет. Точно такой же, как тот, которым застрелился Хаберсот. Наверняка один из двух «стволов», принадлежавших некогда покойному учителю народной школы. Ведь их так и не нашли. Получается, Хаберсот забрал тогда оба пистолета, а жена потом каким-то образом заполучила один из них. Не мог же бывший муж доложить о пропаже.
Карл выпрямился и приготовился бежать к машине. Нелли Расмуссен стояла на краю могилы и указывала в глубину ямы, всхлипывая гораздо интенсивнее, чем раньше.
Там, в обрамлении красных роз, между тремя горстками освященной земли лежал красочный журнал с почти голыми мужиками на обложке. Наверное, Юна Хаберсот хотела таким образом показать, что она наконец приняла образ жизни своего сына?
Но зачем?
Карл побежал.
Глава 53
Он догнал Ассада в самом конце дороги.
– Юна припарковалась вон там, у фермы, – выдохнул тот и махнул рукой назад. – Я был близок, едва не схватился за ручку на дверце, но не успел. Все-таки у меня еще есть некоторые проблемы с мышцами и дыханием, Карл. Я сожалею.
Мёрк прекрасно понимал товарища. И нечего тут было сожалеть. Он сам едва не потерял сознание, пробежав несколько сотен метров.
– Удалось разглядеть номерной знак?
Ассад покачал головой. Проклятье.
– Эй, вон она! – воскликнул сириец, показывая вперед.
Хотя машина находилась перед ними на расстоянии не менее пятисот метров, они прекрасно слышали, как Юна Хаберсот терзает коробку передач.
– Как грохочет это старое корыто… Она мчится как ненормальная, Карл. Тебе ее ни за что не догнать.
– Звони Биркедалю. Может, они все-таки найдут пару машин и помогут нам не упустить ее…
Мёрк погнал «Пежо» во всю мочь, так что педаль газа едва не проломила пол в салоне. Одновременно он пытался понять, почему Юна Хаберсот решила покончить с собой на могиле у собственного сына. Это следствие депрессии в связи с его гибелью или тут кроется нечто более фундаментальное? Что таилось в ее психике на протяжении стольких лет и все это время заставляло прятать украденный пистолет? И почему она застрелила Ату? В целях самозащиты? Но если это была самозащита, почему она убежала? Неужели…
– Осторожней! – заорал Ассад, не выпуская из руки телефона. Впереди на дороге было раскидано множество осколков от бутылок. Коварные куски стекла с острыми, как иглы, краями, могли бы внушить ужас владельцу любого колесного транспорта.
Карл притормозил и полз следующую сотню метров, объезжая препятствия со скоростью улитки. Если б Ассад вовремя не заметил опасности, покрышки взорвались бы с оглушительным треском.
– Поставь в известность Биркедаля – пускай пришлют кого-нибудь прибрать это безобразие.
Впереди лежал прямой и безопасный участок дороги, и Карл надавил на газ.
Домчавшись до построек Гильдесбо, они заметили свежие следы от колес, ведущие в южном направлении. Кажется, улица называлась Оседамсвай.
– Ассад, что скажешь? Ее следы?
Сириец кивнул. Похоже, он наконец-то дозвонился до дежурных в полицейском офисе Рённе. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сообщить им необходимые сведения. Карл тем временем набрал скорость сто двадцать пять километров в час и несся по дороге, по обе стороны которой окрестности просматривались довольно хорошо.
– ВОН! – заорал Ассад.
Карл и сам заметил – в самом конце дороги черный автомобиль резко свернул вправо.
Они домчались до Т-образного перекрестка, также свернули направо, но вскоре встали перед выбором: примерно через сто метров их ждала развилка. Продолжить движение прямо или свернуть налево на Альминдингенсвай?
– На этот раз следов нет, Ассад. Попробуем поехать прямо?
Спутник не спешил с ответом, и Карлу пришлось повернуться к нему. Голова Ассада упала на грудь, желваки так и играли. Он явно изо всех сил сдерживался, чтобы не пожаловаться на боль.
– Поехали в больницу? – предложил Карл. В эту секунду он готов был плюнуть на Юну Хаберсот.
Ассад крепко зажмурился и открыл глаза лишь после глубокого вдоха.
– Теперь все нормально, Карл, поехали! – сказал он. Но солгал – нормально не было. – ВПЕРЕД! – заорал он, и Мёрк двинулся дальше.
Лесные заросли стали заметно гуще. Несколько съездов так и манили удалиться от шоссе, но полицейские продолжали ехать прямо. Как бы то ни было, они двигались в направлении Рённе – ведь именно туда им и следовало отправиться, если погоня окончится неудачей. Там Ассаду хотя бы дадут нормальное болеутоляющее.
Вдруг по лесу разнесся визг тормозов, а затем послышался негромкий глухой удар. Если эти звуки издал автомобиль Юны Хаберсот, значит, они не только выбрали верный путь, но и не сильно отстали от нее.
Наконец примерно в четырехстах метрах впереди показалась машина. Она лежала на боку, как будто ее взяли и аккуратно перевернули, однако две черные полосы от покрышек, оставшиеся на небольшой парковке, служащей скорее для разворота, нежели для стоянки, и обширная площадь участка с примятой травой говорили о другом.
