Карл и Ассад внимательно вслушивались в музыку. Как только зазвучали слова, Ассад поднял вверх большой палец.
«Oh, I wish I had a river I could skate away on…»
[18]
Песня исполнялась печальным голосом под меланхоличный аккомпанемент на фортепиано. Четыре минуты тоски и уныния.
Мёрк кивнул. Харди явно не случайно знал эту песню.
– Карл, попробуй найти какой-нибудь форум с интерпретацией песен. Их великое множество, – посоветовал Харди.
Карл напечатал название и изучил список выданных ссылок. Уже пятая попала в точку.
Он прочитал вслух:
– «Джони Митчелл была канадкой, она переехала в Калифорнию, чтобы стать хиппи и продолжить музыкальную карьеру. Песня “Река” рассказывает о Рождестве, встреченном вдали от дома, в незнакомом месте, без привычного снега и катания на коньках. Если кратко, данная песня о заветном желании отречься от всего достигнутого и вернуться назад, в бесшабашное и беспечное время».
Они переглянулись, затем Харди нарушил молчание.
– Она поет прекрасно, песня затрагивает самые глубины моей души; думаю, вы меня понимаете. Но я не знаю, какое значение имеет композиция в вашем деле, я ведь не знаком с Юной Хаберсот. О чем вы с ней разговаривали до того, как она процитировала слова из песни?
Карл выпятил нижнюю губу. Как бы вспомнить…
– Незадолго до этого она сказала мне, что я не знаю, о чем она мечтает и сколько сил приложила для воплощения мечты, – вспомнил Ассад. – Когда она высказала мне все это, я тут же осознал, что ее слова могут быть справедливыми.
Вновь повисло молчание. Никто не знал, что конкретно стояло за строками из песни для бывшей супруги Хаберсота. Если б тогда с ними была Роза, уж она докопалась бы до сути.
– Кто хочет супа? – пропел Мортен с кухни.
Карл встрепенулся.
– Если как следует подумать, не так уж много грез Юны Хаберсот воплотилось в этой жизни.
– Конечно, не много. Ну а у кого много? – спросил Харди. – И как вы считаете, связь с молодым человеком не стала для нее реализовавшейся мечтой?
– Несомненно. Я просто никак не возьму в толк, почему она ни с того ни с сего выдала эту цитату из песни. Не думаю, что Юна Хаберсот увлекалась творчеством Джони Митчелл.
– У нее на полках были только датские поп-хиты, – подтвердил Ассад.
– «Река» – это действительно поэтичная, воздушная, парящая песня, – прокомментировал Харди. – Если женщина не принадлежит к типу людей, которым нравятся подобные вещи, значит, кто-то втемяшил эту лирику ей в голову. Можно предположить, что она услышала песню благодаря тому самому парню? Он ведь, судя по всему, тоже стремился вернуть былые времена, или я ошибаюсь? Оккультные места бронзового века, солнечные камни, круглые церкви и тамплиеры прославились задолго до плясок длинноволосых хиппи.
– Ну, предположим, что так оно и было. Как нам это поможет?
– Я бы попробовал оседлать верблюда пятым способом, – нашелся Харди.
Ассад задрал вверх большой палец. Если речь заходила о верблюдах, он был тут как тут.
* * *
Спустя пять минут трое мужчин сидели вокруг инвалидной коляски Харди, вытаращив глаза. Суп Мортена подождет.
– Мика, набери номер Юны Хаберсот, – скомандовал Харди. Сказано – сделано. – Приготовили «Айпод»?
Мика кивнул и нажал на кнопку вызова, держа телефон на расстоянии пяти сантиметров от уха Харди.
– Юна Кофоэд, – сказала женщина на другом конце трубки. Мика включил «Айпод», и комнату наполнил голос Джони Митчелл.
Мика медленно переместил телефон к губам Харди.
Их парализованный друг даже перестал моргать, его расфокусированный взгляд блуждал по комнате. Он превратился в полицейского при исполнении, целиком и полностью сосредоточившись на рабочем задании. В человека, который безошибочно определял момент и верный тон голоса для успешного исполнения роли анонима.
– Юна, – произнес он, пока музыка продолжала играть на заднем плане.
За этим словом последовала пауза, которая заставила бы другого сдаться, но Харди по-прежнему смотрел, не моргая.
В трубке что-то сказали, и его взгляд взметнулся к потолку.
– Да, – спокойно сказал он.
Из телефона вновь последовала какая-то реакция.
– Ох, мне жаль это слышать, я ничего не знал… Как твои дела? – спросил Харди.
После обмена еще несколькими репликами он пожал плечами.
– Она положила трубку. Либо разоблачила меня, либо просто не захотела дальше разговаривать с парнем.
– Давай же, – нетерпеливо попросил Карл. – Перескажи нам весь разговор, и как можно точнее. Ассад, а ты записывай.
– Я всего лишь произнес ее имя: «Юна». Она ответила: «Франк, это ты?» И я сказал: «Да». Ее дыхание стало тяжелым. Это было очень странно, потому что мне показалось, что беседа с ним глубоко взволновала ее, однако следующая ее фраза оказалась чересчур жесткой: «Странный ты выбрал способ связаться со мной спустя семнадцать лет. Не думала, что услышу тебя еще когда-нибудь в своей жизни. Разве ты не слышал, что Бьярке погиб? Он покончил жизнь самоубийством – ты поэтому звонишь?» Я сказал, что мне жаль это слышать, но я ничего не знал о ее сыне. Она в свою очередь спросила у меня, где я был все это время. Я спросил: «А как ты думаешь?» И она сказала: «Ты ведь корчишь из себя чудотворца, правда?» После этого я, кажется, допустил ошибку, да вы и сами слышали: я спросил ее, как она думает, под каким именем я живу сейчас. Это было совершенно невпопад.
– Она просто бросила трубку?
– Да. Но теперь мы знаем, что человека звали Франк, что он датчанин и не общался с ней много лет.
– Мы так и не выяснили, является ли этот человек тем, кого мы разыскиваем, – задумчиво заметил Карл. – Возможно, она случайно перепутала их, когда я позвонил с расспросами о парне из «Фольксвагена»…
– Это он, Карл, я уверен. Он сбежал с острова после трагедии с Альбертой. Это тот самый человек, которого искал Хаберсот и который спал и с его женой, и с Альбертой, и, несомненно, много с кем еще. Кристоффер попал в точку, обозвав его донжуаном.
– А Юна назвала его «чудотворцем», что также вполне соответствует личности нашего подозреваемого. Прекрасно, давайте разовьем эту гипотезу.
Карл снова открыл «Гугл».
– Его звали Франк. Как вы думаете, сколько мужчин в Датском королевстве носят это имя и находятся в возрасте примерно сорока пяти лет?
– Я знаю не так уж много таковых, – признался Ассад. Не слишком достоверный в статистическом отношении ответ.
