Адам же вдруг едва заметно улыбнулся и спросил:
– На ней много шрамов, да?
– Три, – ответила она. – И очень некрасивые.
– У вас не может быть ничего некрасивого, Кэтрин. Вы самая прекрасная молодая леди, которую мне когда-либо доводилось видеть. – Он осторожно опустил ее ступню себе на колено и снял туфельку с ее обтянутой чулком ноги. – У вас великолепные зеленые глаза, роскошные золотисто-каштановые волосы, а губы… Ну, они тоже великолепны. Кроме того, вы высокая и стройная. И, насколько я могу судить, прекрасно сложены. Поэтому у меня нет ни малейших сомнений: ваши шрамы так же красивы, как и все остальное.
Кэтрин рассмеялась и покачала головой.
– Вам не удастся заставить меня поверить в это, как и в то, что пузырьки шампанского проникают в мозг и вызывают головную боль.
– Да, согласен, последнее весьма сомнительно. Но ваша красота – она очевидна. – Снова улыбнувшись, граф добавил: – Поверьте Кэтрин, для меня вы самая прекрасная леди из всех, которых я видел.
Кэтрин не знала, что на это ответить. Немного помолчав, она прошептала:
– Благодарю вас за эти слова.
Тут Адам взялся за подол ее платья и начал медленно приподнимать его. Потом вдруг замер и спросил:
– Можно продолжать? Или вы собираетесь остановить меня?
Кэтрин промолчала, как бы давая понять, что не собиралась останавливать его. Платье скользило все выше по ее ноге, но она по-прежнему молчала. К ее удивлению, интимность того, что сейчас делал граф, вовсе не казалась ей шокирующей. Напротив, все это выглядело вполне естественно.
Наконец, приподняв подол платья чуть выше колена и придерживая одной рукой лодыжку, Адам принялся ощупывать ее ногу. А Кэтрин тем временем смотрела на его широкую мускулистую грудь и такие же мускулистые сильные руки, бугрившиеся мышцами под рубашкой при каждом движении.
– Вам сейчас не больно? – спросил граф неожиданно.
Кэтрин тут же покачала головой.
– Нет-нет. Напротив, очень приятно. – «Приятно ощущать прикосновение твоих рук», – добавила она мысленно.
– Вот и хорошо. А сейчас я собираюсь снять с вас чулок, – заявил граф.
Взгляд девушки метнулся к его глазам, и по телу ее пробежала дрожь.
– Остановите меня, когда захотите, – добавил он поспешно.
Но Кэтрин не хотела его останавливать. Снова промолчав, она инстинктивно откинулась назад, упершись ладонями в пол. Что ж, если он хочет увидеть ее ногу без чулка – пусть смотрит!
Его нежные прикосновения все сильнее ее возбуждали, и ей хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Когда же он спустил чулок до самой лодыжки, Кэтрин едва не вскрикнула – она не была готова к той потрясающей волне удовольствия, которая прокатилась в этот момент по ее телу. И еще она ощутила легкое покалывание в грудях. Но как же так?.. Почему столь простые и вполне обыденные действия пробудили у нее жгучее предвкушение… чего-то большего?
Тут Адам сжал ее лодыжку немного сильнее и стал уверенными движениями то сгибать ногу в колене, то разгибать. После чего, внимательно осмотрев ногу, обнаружил трехдюймовый шрам под коленом и два поменьше – чуть выше колена.
– Эти шрамы почти незаметны, – сказал он. – Они не красные. – Он осторожно прощупал шрамы и добавил: – И они не выпуклые, то есть это не рубцы. Но все же ясно, что швы накладывал доктор. Стежки довольно широкие – не то что аккуратная работа женщины.
– Мужчины обычно не слишком искусно действуют иголкой, – заметила Кэтрин.
– Однако эти шрамы вовсе не уродливы, – продолжал Адам. – Они вообще едва заметны. По-моему, у вас прекрасная стройная ножка.
Кэтрин, давно уже не смотревшая на свои шрамы, мысленно признала, что они уже не выглядели так ужасно, как раньше.
– Да-да, Кэтрин, это чистейшая правда. И если усердно потрудиться, то ваша нога обязательно окрепнет – я абсолютно в этом уверен.
Ей казалось, что ласковые и ободряющие слова графа согревали ее, точно жаркий огонь в холодную ночь. На самом деле ей следовало бы испугаться, прийти в смятение или по меньшей мере почувствовать себя скомпрометированной. Ведь она показала мужчине свою обнаженную ногу и даже позволила ему прикасаться к ней столь интимным образом… Но Кэтрин совершенно не смущалась и чувствовала только желание и страсть. А прикосновения графа представлялись ей вполне естественными.
– У вас нежные руки, – прошептала она, наблюдая, как он разминал ее мышцы.
– С вами легко быть нежным, – ответил Адам, осторожно массируя ее ногу.
И все его движения были удивительно нежными и в то же время необыкновенно чувственными. А его прикосновения восхитительно согревали, и казалось, что это тепло, растекаясь по всему ее телу, то поднимается к грудям, наливая их приятной тяжестью, то устремляется вниз, к средоточию ее женственности.
А могучие мускулы Адама по-прежнему перекатывались под полотном рубашки. Он был очень крепким и сильным, но его прикосновения казались необычайно нежными. И, поглаживая ее ногу, он не спускал с ее лица глаз. Конечно же, Адам отлично знал, какие чувства она сейчас испытывала. Но что он об этом думал и что собирался с этим делать?..
Чуть подавшись вперед, Кэтрин спросила:
– Когда мы сможем встретиться снова?
Он продолжал поглаживать ее ногу. Немного помолчав, ответил:
– Не знаю. Не уверен, что нам следует это делать.
Напряженность в его глазах заставила ее отвести от него взгляд. А он тем временем продолжал:
– И вовсе не из-за вашей неудачи в танцах, Кэтрин.
Она уже и так это поняла, но все же спросила:
– Тогда почему же?
– Посмотрите на меня, – сказал Адам.
Она подчинилась, и он проговорил:
– Нам не следует встречаться из-за того, что я чувствую, находясь наедине с вами. Из-за того, что хочу сделать, но не могу.
Она судорожно сглотнула.
– И что же вам хочется сделать?
– Поцеловать вас, конечно, – ответил он, пристально глядя на нее.
Улыбнувшись, Кэтрин заметила:
– Но мне нравятся ваши поцелуи.
– А мне ваши, – ответил граф, коротко рассмеявшись. Подавшись вперед, он легонько поцеловал ее в губы и тут же отстранился.
– Это похоже на первый поцелуй, Адам. Но мы ведь уже миновали эту стадию, разве нет?
Он тяжело вздохнул.
– Не искушайте меня, Кэтрин. Я и так на пределе.
– Но я этого хочу! – Кэтрин придвинулась поближе к нему и обвила руками его шею. Заглянув ему в глаза, прошептала: – Ваши поцелуи дарят мне наслаждение, Адам.
– Мне тоже. – Он помолчал. – Мне стоит огромных усилий отказывать вам, но бывают моменты, когда я не в состоянии противостоять силе вашего очарования. Как, например, сейчас. Когда я целую вас так, как вам нравится… О, это пробуждает во мне желание прикасаться к вам вот так… – Его рука скользнула вверх, и он обхватил ладонью ее грудь.
