– Знаешь, Кэтрин, я навсегда запомню тот замечательный вечер. Ты удивила всех, кроме меня. Я-то всегда знал, что ты можешь это сделать.
Когда-нибудь она постарается объяснить ему, как много этот вечер значил и для нее тоже. И не только из-за танца, о котором она так долго мечтала, но из-за того, что Адам, преклонив колено, прилюдно попросил ее стать его женой. А потом поцеловал в губы. Однажды она сумеет найти нужные слова, чтобы рассказать ему, как высоко она оценила это проявление его любви и преданности.
Тут Адам оглядел комнату и спросил:
– А где твоя трость?
– Здесь она мне не нужна. Я оставила ее на верхней площадке лестницы.
Улыбка озарила его лицо, и он, снова обнимая жену, страстно поцеловал ее. Затем отступил на шаг и проговорил:
– Если я буду продолжать, любовь моя, то так никогда и не разденусь.
Кэтрин помогла ему снять рубашку и отбросила ее в сторону. Окинув взглядом мускулистое тело мужа, она принялась поглаживать его плечи и грудь.
– Ты такой большой и сильный, Адам, – прошептала она с улыбкой. – Но поверь, я не испытываю страха из-за того, что когда-нибудь рожу твоего ребенка.
Он заглянул ей в глаза и тихо произнес:
– Тебе и не надо бояться. Я буду бояться за нас обоих. Так что, Кэтрин, не заблуждайся на сей счет. Но это меня не удержит. – Подхватив жену на руки, Адам отнес ее на кровать.
Словно зачарованная, Кэтрин наблюдала, как он, сбросив туфли, принялся снимать брюки. Наконец, растянувшись рядом с ней и взявшись за подол ее пеньюара, он медленно стащил его с нее и отбросил в сторону.
Теперь Кэтрин лежала абсолютно обнаженная, а Адам внимательно разглядывал ее, и глаза его светились восхищением.
– Ты так прекрасна, любовь моя, – прошептал он наконец.
– Ты тоже, – ответила Кэтрин. Она с таким же восторгом рассматривала его великолепное тело.
Когда же его руки коснулись ее грудей, по телу ее пробежала дрожь возбуждения. Жар мужского тела мгновенно согрел ее, и их губы слились в нежном поцелуе. По-прежнему лаская груди жены, Адам прошептал:
– Они у тебя такие приятные на ощупь… – Тут он легонько прикусил ее сосок, и Кэтрин, застонав, выгнула спину – ее снова охватила дрожь возбуждения, волнами прокатившаяся по всему телу.
И так они довольно долго целовали и ласкали друг друга, и их страсть и желание все возрастали, а поцелуи становились все более жаркими и неистовыми. Внезапно Адам скользнул пальцами к средоточию ее женственности, и Кэтрин, вздрогнув, тихо застонала при этом новом для нее восхитительном ощущении. Когда же Адам принялся ласкать нежные складки, она вновь застонала, теперь уже гораздо громче. Почувствовав, как что-то глубинное и необузданное пробуждалось в ее теле, Кэтрин прижала ладони к ягодицам мужа и простонала:
– Адам, о, Адам…
А он улыбнулся, перекатил ее на спину и в тот же миг опустился на нее сверху, прижимаясь к ее лону возбужденной отвердевшей плотью. Приятное томительное тепло разлилось по ее телу, и она приподняла бедра ему навстречу. В следующее мгновение он осторожным толчком вошел в нее и замер на несколько секунд. После чего начал медленно двигаться, и вскоре она присоединилась к его движениям. Руки же ее тем временем блуждали по спине мужа, как бы побуждая его двигаться быстрее.
И по мере того как страсть возрастала, их движения ускорялись. Внезапно тело Кэтрин пронзило острое наслаждение.
– О, Адам… – прошептала она.
– Кэтрин!.. – откликнулся он, содрогнувшись, и теперь они вместе вознеслись на вершину блаженства.
– Я люблю тебя, – прошептал Адам минутой позже, уткнувшись носом в ее шею.
Молча улыбнувшись, Кэтрин провела ладонью по спине мужа. Через несколько минут Адам скатился с нее и лег рядом. Заглянув ему в глаза, Кэтрин прошептала:
– Благодарю тебя за то, что избавил лорда Радьярда от печальной участи провести рядом со мной всю жизнь.
Адам приподнялся на локте и, усмехнувшись, спросил:
– Ты и впрямь вышла бы за него замуж?
– Вышла бы, – тут же ответила Кэтрин. – Я ведь обещала дяде. Я думала, что навсегда потеряла тебя.
Он провел ладонью по ее щеке и прошептал:
– В какой-то момент так и было. Видишь ли, мне когда-то сказали, что ни одна женщина не сможет выносить моего ребенка. И я тогда поверил этому.
– А теперь не веришь?
– Я разговаривал с различными повивальными бабками и акушерами, и все они заверили меня, что нет никаких причин полагать, будто у тебя возникнут проблемы при вынашивании моего ребенка. Проблемы были у Энни из-за неспособности ее тела открыться и вытолкнуть дитя.
– Мне очень жаль ее, – прошептала Кэтрин.
Адам немного помолчал, потом вновь заговорил:
– И теперь я полон надежд, но буду соблюдать осторожность, когда тебе подойдет срок рожать. Может, потребуется вызвать всех лондонских повитух и акушеров, чтобы позаботились о тебе.
Кэтрин рассмеялась.
– Я думаю, мне не потребуется так много помощников, чтобы родить тебе сына.
– Я тоже в это верю, Кэтрин. Я люблю тебя.
– А я люблю тебя, Адам.
Эпилог
У моря есть пределы, нет их у страстного желания.
У. Шекспир. Венера и Адонис
Что-то потревожило сон Адама, он, открыв глаза, увидел сквозь щель в шторах бледную полоску розового на темном небе. Занимался рассвет. Адам прислушался, но ничего не услышал. Наверное, это Кэтрин пробормотала что-то во сне.
Граф улыбнулся и покрепче прижался к жене, ощутив чудесный аромат ее волос. Он осторожно отвел в сторону каштановые пряди и коснулся губами ее шеи. Ее обнаженное плечо дернулось при этой легкой, как перышко, ласке, и Адам снова улыбнулся.
Возможно, стоило ее разбудить и сказать ей, как сильно он ее хотел.
Но тут опять послышался какой-то шум. И теперь стало ясно: кто-то тихонько стучал в дверь.
Решив не беспокоить Кэтрин, Адам осторожно откинул одеяло и вылез из постели. Натянув брюки, которые всегда держал на тумбочке у кровати, он подошел к двери, отпер ее и чуть приоткрыл. У порога стоял Диксон со свечой в руке. Мальчик посмотрел на графа и сказал:
– Они снова плачут.
Адам повел плечом и хмыкнул. После чего вышел из комнаты и, осторожно затворив за собой дверь, спросил:
– Близнецы?
Диксон кивнул и пробурчал:
– Они разбудили меня. Опять…
Адам нахмурился, пытаясь сообразить, что сейчас следовало сказать. Так ничего и не придумав, спросил:
– В самом деле?
Мальчик снова кивнул.
