– «прийти в сознание» и понять, что мир давно поменялся, поменялись мужские и женские роли в паре, но при этом женщина остается женщиной, сексуальной, любящей, нежной;
– учиться искусству компромисса, отделяя главное от второстепенного;
– учиться понижать градус кипения фаллического комплекса и научиться слышать женщину.
Слово брак на старославянском языке означало «женитьба». Оно образовано от глагола «брати» – «брать»
Глава 4
В чем запутались женщины?
В России есть 5 видов мужей:
– красивый и богатый
– зато богатый
– зато красивый
– зато не пьёт
– остальные.
Я опять отойду от традиций: не стану посыпать голову пеплом по поводу тяжелой женской судьбы. Если кто хочет поплакать, то пусть читает русскую классику конца XIX века. И про коня, и про избу. Я – про сейчас.
Потеря мужчинами самоидентификации и основных своих ролей стало почти общим местом. Именно на это сетуют женщины, когда говорят о невозможности встретить настоящего мужчину для того, чтобы создать с ним серьезные отношения и родить детей.
Настоящий мужчина ассоциируется с ролью добытчика, защитника и главы семьи. Но традиционные роли, существовавшие и не подвергавшиеся сомнению на протяжении веков, больше не существуют, не работают, не востребованы. Они живы только в традиционных представлениях, в иллюзиях.
В мегаполисе или в большом городе мужчина больше не является опорой и главой семьи.
Исходя из самой простой логики жизни, мы должны предположить, что и женские роли в паре изменились. Танго танцуют двое, женские роли всегда соответствуют мужским. Спотыкается один, спотыкается другой.
Женщины подхватили традиционно мужские роли и успешно справляются с ними.
Да, можно сказать, что жизнь заставила. Но это будет неверно. Заставило развитие города, экономики, цивилизации, в конце концов.
Женщина конца XIX века, оставшись без мужчины-кормильца никаким образом не смогла бы взять на себя эти роли. Общественный уклад не позволил бы. Через сто лет, в конце XX века женщины гордились своими достижениями в бизнесе, науке, политике. Но это очень мало повлияло на женские представления о том, каким должен быть мужчина рядом с успешной кормилицей, защитницей и главой.
Итак, мужские роли трансформировались и стали весьма нечеткими, расплывчатыми, запутанными. Изменились и женские роли в семье, в паре.
Но танго танцуют двое, а это значит, что под стать мужским и изменились женские роли в паре.
Но в наших женских головах царит каша, заваренная так же круто, как и в мужских.
И все начинается с определения себя, то есть с самоидентификации.
У любовников недостатки, изъяны запрятаны далеко в шкафу, зато у супругов они лежат на самом видном месте.
Пьер Буаст
Вопрос самоидентификации встает только тогда, когда удовлетворены основные, первичные потребности человека. Пока речь идет о добыче хлеба насущного, об обеспечении самым необходимым, людей заботят совсем другие вещи. И все роли тогда ясны.
Мы же будем говорить о городской жизни и о ситуациях, где самоидентификация необходима для выбора партнера. В среде людей, занимающихся тяжелым крестьянским трудом, сохранились до наших дней патриархальные представления о мужской и женской роли в семье. Если мужчина не признается главой семьи, не является добытчиком в прямом смысле этого слова, не является опорой семьи, то грош ему цена. Главенствующая роль мужчины в семье рассматривается как гарантия ее благополучия.
Однако, мы живем во времена отмирания деревенской патриархальной культуры. Огромное количество населения сосредоточено вокруг больших городов и мегаполисов. Город окончательно побеждает деревню, а вместе с ней и патриархальность устройства быта семьи.
Вопрос самоидентификации в условиях города сейчас стоит весьма остро. А путаница в определении себя и своих личных планов порождает массу проблем.
А это, в свою очередь означает, что пора поговорить о женской самоидентификации, попробовать разобраться в этой путанице. Осознанность женской роли и ожидания от брака вытекают одно из другого. А у нас какие-то постоянные заторы случаются. Не вытекает, и все тут!
Брак словно танго: для него нужны двое, и иногда приходиться отступать, чтобы продолжить танец.
Казалось бы, что может быть проще вопроса: «Я – это кто?»
Я часто начинаю тренинги с этого задания: «Напишите: «Я – это кто?»
Следуют ответы самые разнообразные:
Я – ломовая лошадь.
Я – хороший менеджер.
Я – друг, мама, дочь.
Я – человек, личность, ребенок.
Встречались Бетмены и посудо-стирально-вытиральные машины. Да кого только не было! И все, как правило, говорят о себе в уничижительной форме с элементами ярко выраженного самопоедания. Больше всего присутствует лошадиная тема. И таких измученных «лошадок» уже набрались табуны. А знаете, какой самый редкий ответ? Любовница! И это в стране якобы победившей сексуальной революции!
Это означает не только то, что женщина тащит на себе роль и кормильца, и добытчика, и матери, и дочери, и жены. Но и ее отношение к этим ролям, ее согласие и протест одновременно. А свою природную роль – любящей женщины, она отодвигает на второй план.
Почему вопрос о самоидентификации представляется мне важным? Если некто высказывает желания и не достигает его, хорошо бы понять, кто этот «некто»? Наш внутренний образ себя диктует манеру поведения, стиль общения, выбор с кем общаться, а с кем нет.
Вот представьте, что женщина считает себя человеком, отвечающим за все на свете. И за бюджет семьи, которая может иметь любой состав, и за отдых всех чад и домочадцев, и за воспитание детей. И ей в голову не приходит просить кого-то о помощи, внутри создана такая картина мира и такая собственная роль в этой картине, что помощникам нет места в ней.
Как это выглядит на практике?
Марина, 34 года.
Марина не замужем, она полностью обеспечивает себя и своего сына-подростка. Недавно приобрела квартиру в ипотеку. У Марины, помимо собственного сына, есть старшая сестра, мама, восемнадцатилетний племянник.
Проблема Марины – чувствовать за всех ответственность, переживать по каждому поводу и мчаться на помощь в любое время суток.
Так, мама, прожив с отцом тридцать лет в браке, после его ухода в мир иной усвоила правила выученной беспомощности. После смерти главы семьи прошло уж более трех лет. Но, кажется, будто все случилось вчера. Мама все время плачет, пугает всех нежеланием жить, требует к себе постоянного внимания. При этом она женщина властная и не терпящая возражений. Почему – выученная беспомощность? Да потому, что несколько лет назад она прекрасно справлялась со всеми бытовыми вопросами. Здоровье у нее крепкое и сейчас. Да и лет ей не так уж много – шестьдесят три. В беспомощности есть свои прямые психологические выгоды. Вот мама их и получает.
