– Бумаги! – без предисловий просипел один из длинных, указывая тростью на тубус в руках Сосновцева. В тубусе находились сложенный журнальный лист и чертёж-неудачник.
– Какие бумаги? – попытался сработать под дурачка Андрей, одновременно отшагивая от Селивёрстова и высвобождая пространство для манёвра. Сыграть не получилось – напряжения в голосе прозвучало больше, чем наивного удивления.
– Сам знаешь, какие, – продолжал сипеть налётчик. – Дважды просить не буду. Не отдашь – отберу, но тебе хуже будет.
– Позвольте, милостивые государи! – выступил грудью вперёд штабс-капитан. Бакенбарды и усы его воинственно встопорщились. – Возможно, вы нас с кем-то путаете. Однако ваше обращение, по крайней мере, невежливо. Извольте извиниться!
– Щас, дядя, извинюсь! – каркнул второй «котелок», перехватывая трость, и снизу, без замаха попытался достать собачьей головой виска Селивёрстова.
Но отставник оказался не прост. Едва заметным движением он убрал голову и сместился назад. Тут же принял боксёрскую стойку, смешно подпрыгивая на месте. Досмотреть представление Сосновцеву не удалось. Первый «котелок» пошёл в атаку, нанося тростью страшный рубящий удар сверху.
В маленьком спортзале из прежней жизни преподавал энтузиастам рукопашку мужичок. Невзрачный на вид, он прошёл все мыслимые «горячие точки» и умел ударом кулака убить человека. Будь у Андрея время, он с благодарностью вспомнил бы сейчас сенсея, но времени не было. Зато сохранились некоторые навыки, вколоченные мужичком ради их же, учеников, блага.
Тубус полетел в сторону. Правая рука, вытянутая копьём, пошла навстречу орудию длинного с одновременным поворотом туловища. Трость скользнула по предплечью, опасная собачья морда проскочила мимо. Кисть Сосновцева легла на трость рядом с кистью противника. Продолжая естественное движение вниз, Андрей ещё и резко присел, «вешая» на оружие килограммы своего тела, и следом резко вывел руку нападающего кнаружи, придавая противнику крутящий момент.
Момент получился столь хорош, что длинного закрутило винтом, подбросило кверху и грохнуло оземь. Он остался лежать без звука и движения, даже котелок с головы не слетел. Только пыль взвилась с мостовой лёгким облаком.
Словно в рапиде Андрей успел заметить чудесную тройку, проведённую Селивёрстовым второму: правый боковой – левый – и акцентированный правый прямой точно в челюсть! – противник валится ничком, как и положено при хорошем нокауте!
Но тут время вновь бешено сорвалось вскачь, и вот уже пудовый кулак мужика летит к нему на уровне груди. Как средневековое стенобитное орудие, чес-слово!
Поймав начало движения, и пользуясь длиной своих конечностей, Андрей коротко и сильно приложил носком башмака в опорную ногу атакующего. Башмаки тачают здесь хорошие: из настоящей кожи, с толстой жёсткой подошвой и усиленным носком. Мужик «провалился», его повело вперёд – прямо на выставленное колено Андрея. Аут, считать не надо!
В этот миг послушался заливистый свисток – к месту происшествия спешил городовой. И тут случилось неожиданное. Четвёртый участник – низкорослый, но широкоплечий – не стал ввязываться в драку, а подхватил обоих «котелков» за шкирку и шустро потащил их, едва шевелящих ногами, в сторону Большой Ильинской. Ну и силища в этом человечке! Троица свернула за угол и была такова.
Второй «армяк», только что пребывавший в глубоком нокауте, встрепенулся, перевернулся на четвереньки. Встряхнулся как собака, и на четырёх костях, но бойко, скрылся в ближайшей подворотне.
К моменту, когда блюститель порядка, основательно запыхавшись, подоспел к месту недавней потасовки, лишь одинокий картуз лежал в пыли на мостовой.
– Что здесь происходит, господа? – вопросил городовой грозным голосом.
– Шпана уличная, служивый, – ответил за обоих Селивёрстов. – Представляешь, братец, прямо среди бела дня деньги клянчат. Пришлось их немного поучить уму-разуму.
– Надеюсь, господа не пострадали? – озаботился городовой.
– Нет, всё в порядке. Босякам дорожку наладить мы в состоянии.
– Может, пройдём в околоток, ваше благородие? – городовой, бывший унтер, интуитивно почувствовал в Селиверстове человека достаточно высокого положения. – Составим протокол, господа опишут приметы мазуриков, и выловим их как миленьких. Чтоб неповадно было.
– В другой раз, братец. Сейчас мы очень спешим. А за усердную службу – благодарность. Я сообщу околоточному, чтоб отметил тебя поощрением. Какой номер жетона? Ну вот. Неси службу справно и впредь…
Городовой расплылся в улыбке – благодарность от начальства всегда приятна.
Сосновцев собрался двигаться в прежнем направлении, но цепкие пальцы Селивёрстова вцепились в плечо:
– Пойдёмте обратно. Планы изменились. Ко мне пойдёмте, милости прошу.
Скорым шагом, повинуясь штабс-капитану, который только что в спину не подталкивал, они вернулись в особняк. На первом этаже расположилась столовая, чуть дальше виделся проход в другие комнаты. Везде царил порядок и чистота. Видно, Дуня отрабатывала свой хлеб на совесть. Но где же тот пресловутый кавардак, на который всегда ссылался штабс-капитан, предлагая встречаться на нейтральной территории?
Однако Селивёрстов, не мешкая, повёл Андрея на второй этаж. Как выяснилось, там находился его кабинет. И здесь обстановка поразила Андрея. Хоть и играла ещё кровь после недавней схватки, дрожали руки от избытка адреналина, а мысли в голове метались, словно зайцы при виде охотника – всё равно поразила. Небольшой стол, скорее конторка, диван, пара кресел – тут ничего из ряда вон. Книжные полки с томами, судя по всему, посвящёнными строительству, тяжёлые гобелены на стенах и окнах – тоже как у многих. Но вот остальное…
Всё свободные поверхности были заставлены кубками. На стенах висели вымпелы и грамоты в золочёных рамах. «За I место в городских соревнованиях для ветеранов армии по стрельбе из винтовки и револьвера», «Победителю губернского турнира по английскому боксу», «Второе Почётное место по конкуру среди некавалерийских частей»… И ещё, и ещё…
– Господин штабс-капитан… – ошарашено пролепетал Сосницкий, – да вы прославленный человек!..
– Не обращайте внимания, так, ерунда всё… – неожиданно сконфузился Селивёрстов и даже покраснел, словно барышня, которой шепнул на ушко непристойность пьяный гусар.
– Да полно вам, чего стесняться-то! Ведь это всё – честно заработанные трофеи! – Андрей переводил взгляд с одного сияющего кубка на другой. Не тут ли кроется секрет странных приступов мизантропии, что случаются у друга, стоит завести речь о посещении его дома. Офицер стесняется?! Вот уж, право слово, было бы чего…
– Не желает сигару? – попытался отвлечь внимание Андрея Селивёрстов. И спохватился: – Ах да, вы ж не курите. Тогда я…
– Хорошо, что напомнили. Уже без малого год лежит без дела. Это вам презент из будущего. – Сосновцев протянул зажигалку. – Вечное огниво. Здесь вот кнопочка, видите? Нажимайте.
