В этот миг Сосновцев ухватил краем глаза движение на воде. Всмотрелся – реку пересекала большая лодка, методично поднимались и опускались две пары вёсел. На носу сидел человек, командовавший гребцами. Натали проследила взгляд Андрея.
– Наверное, рыбаки… – неуверенно проговорила она.
– Больше похоже на регату, – усмехнулся Сосновцев. – Смотрите, как загребной отмахивает. Кстати, а где Никодим Митрофанович?
– Я думала, идёт за нами…
Они обернулись, берег был пуст. Ни души – около пирса, вокруг мастерской и у склада.
– Быть может, он вернулся в дом? – предположил Андрей, но чувство тревоги уже поселилось в груди. Деликатный Селивёрстов мог приотстать, чтобы дать молодым людям возможность свободно общаться. Но уйти, не сказав ни слова, это было на него не похоже.
– Никодим Митрофанович! – прокричал Андрей.
– Господин Селивёрстов! – вторила Натали.
– Герр гауптман, где вы!
Тем временем лодка, сносимая течением, достигла излучины и скрылась за поворотом. Андрей повернул обратно, девушка следом. Они звали отставника на два голоса, обошли верфь, все постройки – штабс-капитана нигде не было. Наконец, встревоженные молодые люди вернулись в дом.
– Где Селивёрстов? – с порога обратился Сосновцев к Русланову.
– Помилуйте, Андрей Павлович, разве господин штабс-капитан не с вами?
– Был с нами, а потом пропал. Я думал, быть может, он вернулся?
– Ничего подобного, – возразил судостроитель. – Как вы покинули дом вместе, так больше я его не видел.
– Что бы это могло значить? – задумчиво прошептал Андрей. – И лодка… У вас тут часто ходят баркасы на тот берег?
– По выходным, считайте, никогда не ходят, – покачал головой Анисим Дмитриевич. – В километре выше по течению мост. Обычно рыбаки удят там. Иногда промысловики ставят снасти ниже по течению, за излучиной, но это редкость. Правый же берег у них и вовсе не в чести. Крутоват, удобных для лова мест мало, а главное, пользуется дурной славой. Облюбовали его браконьеры, по весне и осенью бьют перелётных птиц. Ходят слухи, у них там обустроены хорошо замаскированные, укрытые от постороннего взгляда заимки. К заимкам этим ведут тайные тропы, но отыскать таковые в зарослях, не зная местности, крайне затруднительно.
– А если Селивёрстова… того… похитили? Уложили в лодку и переправили на тот берег? – спросил Сосновцев.
– Какой ужас! – всплеснула ладошками Натали.
Русланов тоже изменился в лице:
– Помилуйте, голубчик, но зачем красть любезнейшего Никодима Митрофановича?!
Сосновцев обхватил голову руками. Как наяву представилось лицо Постышева, а заодно и то, что он скажет. Самонадеянные идиоты! Мы от бабушки ушли, мы от дедушки ушли. А от бандитов Федьки Нужды – врешь, не уйдешь. Да ладно Постышев, но что эти нелюди сейчас вытворяют с Селивёрстовым?!
– Как его отыскать на том берегу? – глухо спросил Сосновцев.
– Вы уверены, что он там? – на всякий случай спросил Русланов. – Может, Никодим Митрофанович отлучился, ну… – и не нашёлся, что сказать.
Действительно, куда гостю идти? На вокзал, в город, на соседнюю верфь, где он никого не знает? Чушь! Сомнений у Сосновцева не осталось – друга похитили, и скоро предъявят требования. И Андрей догадывался – какие.
– Анисим Дмитриевич, нужно его отыскать.
– Давайте обратимся в полицию, – предложил яхтсмен. – У них есть речной отдел для борьбы с браконьерами. Те худо-бедно знают правобережье, могут помочь…
– Где ближайший околоток? У вокзала? – прикидывал Андрей. – Пока мы до них доберёмся, пока обратимся, пока полицейские поднимут речников и те прибудут на место… Да ещё выходной день – тот оказался пьян, другой уехал к родственникам. За это время с Селивёрстовым может случиться всё что угодно.
– А всё же, вы уверены, что это похищение? – допытывался Русланов. – В голове не укладывается, что человека могут утащить среди бела дня? Зачем? Почему?!
Андрей понял, что столь откровенно темнить, как они с Селивёрстовым делали это до сих пор, дальше нельзя. Нужно дать судостроителю хоть какую-то информацию, иначе помощи не дождаться.
– Всё началось с нападения в поезде, – сознался он. – Какие-то негодяи уверовали, что мы со штабс-капитаном владеем некой тайной. Важным для них секретом. Понятия не имею, чего они хотят, но добиваются заветной информации, не стесняясь в средствах. Вначале предлагали деньги, потом вот… Им нужен был я, а попался Селивёрстов. И виной тому – наше переодевание. Но именно поэтому, распознав ошибку, они могут убить славного Никодима Митрофановича!
– Просто какое-то наваждение! – воскликнула Натали. – Нужно что-то делать!
В это время вошла Дарья. Вошла тихо и деликатно стала в сторонке, но все немедленно оборотились к ней.
– Что? – спросил хозяин дома несколько нервно.
– Анисим Дмитриевич, вам письмо.
– Письмо? – удивился Русланов. – Я не жду корреспонденции! От кого, что значится на конверте?
– Оно не подписано. Принёс мальчуган, сказал, что нужно передать хозяину.
Анисим Дмитриевич взял конверт плотной бумаги. Надорвал, достал листок размером с тетрадный и уставился на него.
– Ничего не понимаю, – сердито пробормотал он. – Андрей Павлович, взгляните. Может быть, вам откроется истина в сём послании?
Это был рисунок, выполненный в необычной манере: паутина лёгких штрихов, будто мастер долго примеривался к образу, а потом нанёс поверх чёткими линиями – птица, сложившая крылья и потому более похожая на снаряд. Вот только птичья голова оканчивалась огромным клювом, сильно смахивающим на секиру. С зазубренного лезвия стекали капли алой крови.
– Это предупреждение. Даже требование. – Андрей поднял глаза от рисунка. – Мне необходимо уйти, Анисим Дмитриевич. Займусь поисками сам, вашей семье ничто не должно угрожать. – Он посмотрел на девушку. – Я никогда не пришёл бы в ваш дом, будь у меня малейшее сомнение в том, что это может навредить вам и дочери. Но обстоятельства вынудили… Я сейчас же ухожу, простите.
– Должен вам заметить, сударь, – гордо выпрямился судостроитель, – что мужчины из рода Руслановых никогда не бегали от опасности. Мой дед был офицером, воевал. Отец служил во флоте, и тоже не посрамил чести семьи. Я сам хоть и пошёл по статской линии, но трусом никогда не был. И вы с Никодимом Митрофановичем – мои гости. Вы защитили Наташеньку в трудную минуту. Говорите, что требуется, окажу любую посильную помощь.
Несмотря на некоторую высокопарность речи, Андрей в тот миг залюбовался этим человеком. Столько было в нём достоинства и готовности помочь, коль скоро ближний попал в беду.
– Я не сомневался в вашем мужестве, Анисим Дмитриевич, – невольно вырвалось у него. – Есть мысль: ведь браконьерам нужно готовить пищу? Обогреваться? Наверняка они жгут костры или топят очаг.
