Черный ход в доме известен, и он давно научился быть невидимым.
Но в этот раз шум и крики, Иешуа прислушался. И понял: настал его звездный час. Метнулся за пистолетом, на второй этаж пришлось лезть по карнизу, иначе сладкую парочку внизу не миновать, они у самой лестницы. Глухие удары, и Наташины стоны заставили Иешуа двигаться молниеносно. Звериная ловкость движений ему всегда помогала, он выпрыгнул в окно уже с пистолетом в руках. Дальше – пустяк. Он просочился в дом с парадного входа и в нужный момент возник за спиной ненавистного хозяина дома. Один выстрел, всего один выстрел. И с ненавистным супругом покончено.
Через какое-то время они поженятся, Иешуа станет управлять огромным деньгами. Можно будет забыть о рейсах с «товаром», о метаморфозах и перевоплощениях. О масках и новых адресах. Он станет обычным бюргером, скучным и всем довольным. Будет читать газету по утрам, помешивая серебряной ложечкой сахар в наперсточной чашке. Наверху спит женщина, с ее и Божьей помощью он больше ни в чем не будет нуждаться. Никогда. Иешуа даже перекрестился.
Он спустился вниз, пятно на лестнице, на полу, стало темно-бурым. Хозяин дома грохнулся на ступеньки плашмя, лицом вниз, Иешуа попробовал его сдвинуть – понял, что нужна помощь. Джордан ответил по телефону так, словно ждал звонка именно сейчас, звонка от Иешуа, приглашавшего на милый пикничок по очистке территории от малейших признаков присутствия хозяина дома. Вернее, от его тела.
В ожидании помощи, принялся счищать кусками бумажных полотенец засыхающие пятна. Намочил полотенце, всерьез выдраил пол. Ничего, он из всех передряг выпутывался, и тут решение найдет. Другого выхода не было. Он поступил правильно.
Толстый Джордан беспечен на вид, появился с коронной усмешкой полного безразличия, но от увиденного остолбенел.
– Бро, мы так не договаривались, тут мокрое дело, я…
– Успокойся. Все объясню, вознагражу и не обижу. Впервые, что ли?
– С русской мафией мы пока не связывались. Ты вообще, в курсе, кто этот тип? – Джордан метался по холлу, жестикулируя. – Важная птица, за ним серьезные люди. Из-под земли достанут.
– А из-под воды не вытащат. Действуем быстро и четко, не дергайся.
Он нашел огромную белую скатерть в кухонном шкафу, расстелил на полу.
– Вот, будет ему саван. И тащить удобней, ты упаковывай пока, машина стоит перед воротами, в гараж не поставили. Оберни, оберни плотней, я пока в гараж сбегаю, тут веревки нужны и мешок, потом объясню. Действуй.
В кармане усопшего он нашел ключи от черного лимузина, порядок. – Я мигом, жди. Ну что ты рот раззявил, действуй!
Тело они обвязывали веревкой, переругиваясь, вдруг Иешуа стукнул себя по лбу – забыл, сбегал в гараж, притащил еще один мешок, топор, клещи, запасную веревку уложили груз в багажник, туда же загрузили увесистые камни из сада – я тебе позже объясню, зачем, но Джордан понял, не маленький. Главное – поскорей отправиться в путь, пока любопытные не проснулись от шума, да тут никому и дела нет. За плотно запертыми дверями живут. Нос друг от друга воротят. Русские. И этот обрубок еще обзывал его черномазым! Язык Иешуа понимал, ярость, охватившая его, пока он слушал и наблюдал, не оставила ему выбора. Да и сейчас держала на ногах, такая работа никому не нравится. Потом все это кончится, кончится. И будто и не случилось ничего. А что случилось? Ничего не случилось. В нем снова ощеривал зубы загнанный волк, коротко брошенный взгляд перепугал даже Джордана.
Он вел машину через мост Вераззано, к Статен Айлэнд, стремясь уехать как можно дальше от Манхэттен-Бич. Место, где можно избавиться от тела, от машины и пистолета. Диковатое местечко на Миддленд Бич он давно наметил. Комар носа не подточит. Остальное – потом. Разберемся. Но местечко Джордану не понравилось, по его мнению Ред Хук гораздо надежнее.
Три часа метаний и тяжелого физического труда – суматоха, они с Джорданом постоянно цапались – у меня совсем другие планы на эту ночь, мы о таком не договаривались, твоя жизнь – твои проблемы, что теперь будет? Дружок ныл, как девица с театральных курсов. Ничего удивительного, нервы. Но приказы Иешуа он исполнял в точности, старался.
Тело они с Джорданом предали воде. Мешок с камнями плотно примотан к ногам, океан проглотил новую жертву, коротко поперхнувшись, но круги разошлись быстро, водная гладь спокойна и безмятежна на вид. Огни огромного города вдали, тут везде огни огромного города.
Все наспех – и машину жгли, номера предварительно открутив, Иешуа разрубил их в мелкие ошметки, и от пистолета избавились, бульк! – и круги разошлись, гладкая поверхность.
Тяжелая выдалась ночь. Во время суматошных действий по зачистке следов преступления – мощный адреналиновый всплеск, у обоих. Очень хотелось безнаказанности. Не забыть ничего, не ошибиться. Километров пять молча шли по ночной дороге, потом разъехались по разным адресам.
Отсыпаться.
– И не звони мне, бро, забудь эти три часа. Навсегда забудь. Тебе приснилось.
Джордан угрюмо кивнул на прощание. Он устал.
Через пять часов Иешуа очнулся в собственной постели, голова тяжелая, будто били. В первый момент он удивился. Что-то случилось? Произошедшее в Наташином доме память упорно выпихивала, но то, как он крадучись вполз в жилище супругов – вспомнил. Как чуть позже они вернулись, как вспыхнул скандал. Отвратительный скандал. И гулкая точка выстрела.
Выстрел прозвучал отчетливо, и разбудил его окончательно. Темная ночь, тихие волны, горящая машина.
Наташа.
Вчера поехать к ней не было сил. Он стал бояться ее большого дома и неожиданно ощутил, что Наташу он тоже боится. Это удивило до крайности. Да, по-старому не будет, муки непереносимые. Иешуа дал себе клятву изменить ситуацию, и клятву выполнил. О жизни «потом» он не задумывался. Ему казалось, они будут счастливы. Наверное, у него шок. Он где-то об этом читал.
Его звериный инстинкт кричал неожиданное. Иешуа обязан позвонить в полицию. Пока не поздно. Иешуа не хочет сидеть в тюрьме, а тут можно и пожизненное схлопотать. Чушь. Он позвонил Наташе, но телефон молчал. Oh, my! он сделал ей укол, она жива еще? Где-то там избитая, обдолбанная женщина, как бы ему хотелось никогда ее больше видеть! Такие мысли его самого удивили, вчера, до этого выстрела, ему хотелось только одного – прийти в дом хозяином. Но там ведь все чужое. Не его.
Он снова проник в дом на Манхэттен Бич с черного хода, простая предосторожность. Лучше, чтобы его не видели здесь. – Наташа, Наташа! – но тишина и безмолвие в ответ. Он еще раз отметил, что следы крови отмыты превосходно. Никакого намека на происшедшее вчера, порядок и покой. И шум воды в ванной. Он поднялся наверх.
Она встретила его с улыбкой блаженства, впрочем, именно так она на него смотрела, когда им никто не мешал.
– Я проснулась с легкой головой, ты знаешь! Ничего не помнила, ни—че—го! А взглянула в зеркало – боже, какой ужас! Держала лед, меняла мази, у меня есть специальные, да чего у меня только нет, за лицом и телом я ухаживать умею. Примочки из бодяги почти все утро делала. Но какой результат, посмотри, я как новенькая! Правда, Яша? Теперь наносим макияж – и – сюрприз, сюрприз – мы вместе идем, куда?
