– Я понимаю, Дэвид, ты просто увлечен. Ты не любишь меня и я не прошу тебя быть со мной. Меня, наверное, нельзя любить. Со мной что-то не так. – Часто говорила она, и глубокие глаза наполнялись печалью.
Он успокаивал ее, переубеждал. Говорил, что любит, но у него есть дочь, он не может оставить ее без отца. Весь этот бред. Он понимал, что Тина особенная женщина. Но страдание ее удел. По-видимому.
В конце концов, у нее редкой красоты голос. И она талантливая певица, это ее призвание. Возможно, найти личное счастье Тине не суждено. Но она и без того щедро одарена, в чем проблема?.. Так (или примерно так) рассуждая, Дэвид с легким сердцем прекратил с ней видеться по окончании работы в «Метрополитен-опера».
Дэвид так часто ее вспоминал! Тина мучилась, и не умела мучить других, вот в чем ее проблема! Он понимал, что неправ. Его вдохновение не должно стоить так дорого тем, кто его вдохновляет.
Столько драм и разочарований. И сколько страдающих женщин, о которых он тут же забывал, находя новые поводы для вдохновения, и преданно любя только Полину, только ее одну.
Постоянная занятость помогала ему не захлебнуться в опасном, им самим созданным круговороте. К своему счастью, Дэвид Луччи был нарасхват. Это его спасало.
Полина зашевелилась в кресле. Глаза распахнулись, она встревоженно огляделась по сторонам.
– Дэвид, я совсем забыла, что мы в самолете. Мне снился Нью Йорк, наша квартира на Семьдесят второй улице, я зову тебя вниз – пить чай. А Мэрил разбила чашку, ее любимую, помнишь? С бабочками. То есть это мне приснилось. Чашка, слава богу, цела.
– Это к счастью, – Дэвид поцеловал ее в щеку. – Посадка через час, ты вовремя проснулась. Я люблю тебя.
– А я тебя обожаю, мой гениальный муж!
Мэрил еще спала, крепко прижимая к себе медвежонка с мягким кашемировым сердцем в мохнатых лапах.
– Просыпайся, Синдирелла, – Полина погладила девочку по волосам. Та только засопела в ответ. – С этой разницей во времени мы теперь неделю не будем понимать, который час.
– Но вы такие прекрасные путешественницы, мои девочки! Ваши полеты делают меня непозволительно счастливым.
«Не забудьте пристегнуть ремни», – зажглась красная строка, самолет начал мягко снижаться.
X
Линда начала новый день в прекрасном настроении. Холодный душ, причесалась наскоро, тронула губы легкой помадой, и отправилась завтракать в ресторан отеля. Крепкий кофе и в меру прожаренные гренки убедили окончательно: все, что она собирается сделать – правильно.
«Have a nice day!» – приветливо помахал метрдотель, когда она проходила мимо. Она улыбнулась в ответ, и заверила, что ее последний день в «Ритце» необыкновенно хорош. Ее глаза блистали, когда она вернулась в номер. Свежие газеты. Взгляд сразу выхватил приятную статью о ее недавнем концерте. Ну и без упоминания о глухоте, конечно, не обошлось. Ничего, совсем скоро у них появится другая информация. Журналистам встряски необходимы, освежают стиль.
Она еще раз осмотрела равнодушные камни, и бросила коробку в сумочку. Надела джинсы, свитер, и огромные черные очки: «Это так смешно!» – пронеслось в голове. Ну и что? Жизнь – это вообще смешно. Лучше об этом не думать. У нее сложный «nice day» впереди. Линда поправила волосы, накинула пальто и направилась к лифту.
Станция метро «Грин-парк» находилась совсем рядом. Всего несколько остановок – и она вышла у вокзала Виктория.
Ячейки камеры хранения находились довольно далеко от входа. Линда двигалась без остановок, изредка поглядывая на указатели.
Здесь. Серые блестящие дверцы с ручками, совсем немного людей. Она легко открыла одну из ячеек, положила коробочку, и набрала код. Вот и все. Стремительно покинула здание вокзала, ей надо вернуться в отель, срочно!
Через несколько минут она уже проходила мимо портье, кивнула ему и, лучезарно улыбаясь, сказала, что прогулка по утрам – ее любимый моцион. Это придает сил на весь день.
В номере она разделась и, не давая себе времени задуматься, позвонила Жакобу.
– Доброе утро! Жакоб, мы улетаем сегодня вечером. В Нью Йорк. Нужно подготовиться к концертам, я должна привыкнуть к залу. Надеюсь, с гостиницей не будет проблем? Да, в «Хилтоне», как всегда. И еще – кажется, у нас большая неприятность. Ты мог бы прямо сейчас ко мне подняться?
Когда толстый непроспавшийся Жакоб появился в дверях, он нашел Линду взволнованной.
– Что случилось? Такие прекрасные новости, я хотел, чтобы ты осталась здесь еще на три дня, у нас важные переговоры. Есть предложение для частного концерта во время эксклюзивной вечеринки – как прослушивание для новых гастролей! Это грандиозное предложение, там соберутся знаменитости.
– Потом, потом, Жакоб, может быть. Мы вернемся к этому позже. У меня неприятность, пока не знаю, как этому относиться… не знаю, что мне делать. Бриллианты исчезли. Я сегодня обнаружила.
– То есть? Ты надевала их?
– Нет, но шкатулки на месте нет.
– Как глупо хранить ценности в номере! Я тысячу раз тебе это говорил, ты меня вовсе не слышишь. – Фраза прозвучала двусмысленно, Линда с трудом подавила улыбку. – Мы должны звонить в полицию. Прямо в голове не укладывается! И ты еще собиралась сегодня уехать, теперь придется задержаться. Все и всегда происходит к лучшему. Может, глупо так говорить, но у нас пропасть новых предложений!
– Жакоб, в полицию звони, а уехать нам ничего не мешает. Кит моих инструментов стоит в Нью Йорке, ничего не надо паковать. А искать бриллианты можно без нас. В моем номере их нет. Позвони в полицию, закажи билеты – и мне нужна распечатка всех возможных рейсов из Нью-Йорка. В Лондон, в Амстердам, в Париж – я должна знать, если у меня столько новых предложений. Не забудь о гостинице в Нью Йорке.
– Но, Линда… Все это так неожиданно… – Жакоб достал огромный белый платок, его лоб покрылся испариной.
– Жакоб, ты понимаешь, что мне трудно сейчас сосредоточиться. Это входит в твои обязанности – организовать, чтобы тип и топ. Даже если что-то непредвиденное произошло. До сих пор со мной никогда ничего не случалось, вот и покажи, как ты умеешь работать в сложных условиях. Соображай!
– Хорошо, не нервничай, – сказал он, вытирая капли пота, руки слегка дрожали. – Что я должен сказать полиции?
– Потрясающе! У меня пропали бриллианты ценой в пять миллионов, а ты спрашиваешь, что ты должен сказать? Мне нужны билеты, а ты говоришь, что это неожиданно! – она забарабанила пальцами по столу, по подоконнику. Ритм получался напряженным.
– Не волнуйся, Линда. Я понял, – Жакоб подошел к телефону.
– Полиция прибудет через десять минут, – обернулся он к ней.
– Хорошо, дорогой. Побудь здесь, пожалуйста. Ты же понимаешь, мне будет трудно с ними общаться. Закажи билеты. Распорядись, чтобы они были срочно доставлены. И пусть принесут распечатку рейсов.
