– Или вы считаете, что уже поздно и ничего не получится?
– Наверное, так. Не знаю, – она замолчала, даже обрадовавшись, когда снова заговорила Джоанна. Это так трудно – находиться в центре внимания! Камеры вокруг, и свет этот жуткий, слепит. Непонятно, как здесь вообще можно говорить о чем-то сокровенном.
– Такое и со мной происходило целых десять лет. Никому не верила. Но потом я нашла Саймона и он заставил меня поверить в любовь! К Лусинде тоже придет счастье! Аплодисменты нашей гостье из Чикаго!
После аплодисментов Джоанна сидела на диване, пила воду с чипсами. Перерыв. Лусинда ждала, что на нее снова обратят внимание и она сможет рассказать о Дереке, об их любви. Но больше к ней не обращались, ее просто не замечали. Она растерянно улыбалась, не решаясь подать голос. Наверное, так и должно быть. Это же шоу. Никто не знает, что и как произойдет. Лучше не мешать занятым людям. Она сидела и кокетливо таращила зеленые глаза, надеясь, что они сверкают.
Шоу закончилось. Обе героини, мать и дочь, расчувствовались. Они плакали от умиления, а может, перенапряглись. Перед камерой непросто выяснять отношения. Джоанна улыбалась, шел набор планов участниц, кадры для монтажа. По внутренней связи она услышала голос Дэрриэл: Отлично, дорогая, просто замечательно. Все плачут.
– Там я перепутала что-то, по-моему. Девица в зеленом платье явно смотрела на меня с недоумением.
– Ну и перепутала. Она сама виновата, в другом платье появилась. Тебе правильный вариант в бумагу вписали. А ты по суфлеру шла. С кем не бывает. Девица, по-моему, совершенно счастлива. Уверена, что так и надо. Это ведь шоу.
– Вообще-то, это действительно шоу. Только не вполне адекватные дамочки приходят сюда решать серьезные проблемы.
– Или очень любопытные. Но благодаря тому, что их много, наше шоу просто блеск, особенно сегодня. Оставь все как есть, если разволнуется – я сама с ней поговорю.
– Нехорошо получилось. – Джоанна задумалась на мгновение. – Я не уверена, что мы правы.
– Джоанна, они приходят сюда не за пониманием, а в телевизоре показаться. Это у нее получилось, память на всю жизнь. А у нас через полчаса следующая запись. Готовься. Я поднимусь, пройдемся по сценарию.
– Только проследи, чтобы платься не путали.
Взлохмаченный Джек, фотограф глянцевого издания, неожиданно возник отуда-то сзади и обрадованно вцепился в Джоанну, повторяя, что журналу позарез нужны снимки «ДД и участницы шоу».
– Срочно в гримерку поднимись, скажи, чтобы они не переодевались, я иду следом.
Джек кивнул и убежал, подкручивая объектив аппарата и почти не глядя, куда именно двигается – его, как всегда, интересовал только фокус камеры и правильно выставленный баланс.
– Но для аудитории очень важно, мне кажется, – она медленно двигалась к выходу, продолжая говорить по внутренней связи. Вдохнула, собираясь порассуждать об этических нормах, но махнула рукой. – Десять минут, и я с тобой, обещаю.
С озабоченным лицом Джоанна вошла в гримуборную. Женщины оживились, Лусинда заулыбалась, решив, что ошибка будет исправлена, перед ней извинятся. Действительно, Джоанна направилась прямиком к ней, но обращалась к фотографу:
– Как ты считаешь, пять человек достаточно? Пусть они меня окружают? Или беседуют, а я наблюдаю?
– Сделаем оба варианта. Сначала с пятью дамами, потом они как фон – я хотел бы человек десять даже. Ты можешь сидеть спиной к зеркалу. Вот так. А гостьи шоу по бокам. А теперь вместе стоите на фоне этого плаката. Так. Улыбаемся, девушки. Джоанна, превосходно, спасибо. Всем спасибо! – Джек дал понять, что съемка закончилась. Джоанна рассеянно скользнула взглядом по лицам гостей программы, помахала рукой и, послав некое подобие воздушного поцелуя, скрылась за дверью. Она очень устала, а трудиться предстояло еще часов пять. В гримуборной воцарилось неловкое молчание.
– Ну что, девочки, посмотрели на Джоанну Джойс? А теперь по домам. Чего внимание отвлекать, понятно же – не до нас ей. Все. Кончилось телевидение. – Четко выговаривая слова, произнесла после паузы одна из женщин, которые совсем недавно находились в лучах прожекторов «ДД —студио».
В воздухе витало настроение не вполне сбывшихся ожиданий. Отчасти беспричинное, потому что запись прошла замечательно. Для подавляющего большинства приглашенных окончание съемок в студии – это безрадостный финал праздника. Который им никто, кстати, не обещал.
Дурища – и чего мчалась сюда? Шоу на телевидении. Господи, что я Дереку скажу? —подумала Лусинда, направляясь к выходу. Молоденький ассистент подошел к ней и вежливо спросил, куда нужно доставить. Водитель ждет.
– В аэропорт, – Лусинда попыталась кокетливо улыбнуться, но усмешка получилась растерянной.
III
Среда началась с упражнений – проснувшись, Джоанна примчалась в студию спозаранку. Накопилось столько дел! Два дня она провела на вилле «Маргарита», поверяя боевую готовность, торгуясь с Питом по поводу каждого доллара – так уж привыкла, ничего не поделаешь. Кончевски не удивлялся. Он, по сути, и приучил ее считать деньги, утверждая, что это необходимо, даже если кажется, что необходимости в этом нет. Они сверили списки, еще раз обсудили меню с Зельмой.
Обиженная Мария, не любившая недоверия, отчитывалась, где расположатся девушки-горничные во время вечеринки, как и что они собираются подавать. Джоанна ощущала себя командующим перед рискованным сражением. Хотя, главнокомандующий, наверное, плохо спит перед сражением. А Джоанна сделала необходимые распоряжения, попросила Пита никуда не отлучаться – эти два дня она зверски занята! И спала прекрасно.
Давно позабытое ожидание праздника. Может, это вилла «Маргарита» так на нее влияет, и надо туда переехать – ну ее к черту, вечную толкучку Нью-Йорка!
– Двадцать пять, двадцать шесть, – она наклонялась, отсчитывая движения. Нет, там все будет нормально. Что-то конечно случится, не без этого, кто-то напьется и свалится в бассейн, на то их и строят, чтобы публику веселить, практическая необходимость сомнительна. Бассейн нужен для того, чтобы воображение разыгрывалось. Мол, хозяйка постоянно принимает водные процедуры. Да никогда в жизни! Джоанна терпеть не могла бассейны, предпочитала ванну. Или, если уж всерьез – реки и водопады, моря и океаны. Природа.
– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять… Осталось совсем немного времени, она должна влезть в приготовленный наряд. Команда принята к исполнению, тело повинуется, нет проблем. Надо очаровывать, восхищать легкостью походки, выглядеть счастливой и беззаботной.
– Сто десять, сто одиннадцать… – Джоанна бросила взгляд на часы в зале. – Пора, однако. Марк уже ждет в гримерной, это не на пять минут. И масса дел. – Сто двадцать девять, сто тридцать. Как бы там ни было, все сто тридцать. Со спокойной совестью могу приступать к прическе. – Джоанна влетела в раздевалку, и переоделась за несколько секунд.
Когда она вошла в комнату, расположенную в конце коридора, Марк сидел на вертящемся кресле, разглядывая журнал, и небрежно что-то насвистывая. Как обычно, она обратилась к нему в специально для него предназначенном стиле, отточенном за годы общения. Тема, достойная отдельного исследования: манера отношений со стилистом, усмехнулась она. Замечала это за собой, звездные приятельницы неизменно преображались, ворковали странными голосами во время долгих часов, проводимых в кресле паркмахера.
