Войдя в кабинет, она не почувствовала желания снова рыться в биографии Кеннета Томпсона. Довольно на сегодня. Устала. Завтра с утра она просмотрит для памяти какие-то имена и названия, а в целом – и так понятно. Более, чем понятно.
Джоанна наскоро умылась, не осталось сил даже принять душ. Прошла в соседнюю с кабинетом спальню – достаточно нажать кнопку на дне стола, и шкаф с книгами превратится в открывающуюся дверь. Впервые она это увидела давно, в кабинете бывшего и первого для нее в Нью-Йорке босса. Как его звали?..
Неважно, – подумала она, натягивая пижаму, уже почти засыпая. Очень удобно – дверь в стене. И еще очень хорошо, что Саймон придет на ее юбилей. В при поднятом настроении. И это нормально, что сейчас кто-то с оживлением обсуждает ее или Саймона. Или их обоих.
V
Ночью ей снились кошмары. Даже не кошмары – один сплошной невразумительный сон. Все происшедшее за день сплелось в клубок неясных образов. На нее смотрела изумленная Дэрриэл, а из-за ее плеча выглядывал Роберто Санчес, только его лицо выражало не почтение, а издевку. Люди, с которыми она много лет работала и которым привыкла доверять, смотрели на нее искоса, все время поворачиваясь к ней боком, избегая прямого взгляда. Джоанна привыкла смотреть им в глаза. Но они отворачивались. Те, к кому она обращалась – ссылались на занятость и тут же уходили от нее. Мимо нее проходили люди, будто не замечая. Она металась по коридору в полном одиночестве. А вокруг деловито сновали сотрудники «ДД-студио». Когда она пыталась уединиться в кабинете – кто-то тут же стучал в дверь. Ей задавали вопросы, опять не глядя в глаза, будто подчеркивая, что общаются с ней просто по необходимости. Нужно получить деловой ответ и уйти. По делу. «Но это же моя студия, вы для меня работаете!», – хотелось прокричать, но она не могла, что-то мешало говорить. Только неясное сипение выдыхалось из горла.
Она открыла глаза, с трудом приходя в себя. Поняла, что ночь не помогла снять усталость и расслабиться – голова нещадно болела где-то глубоко внутри. А вокруг – просто ватная гулкость. Джоанна поискала таблетки на ночном столике, выпила сразу две. Боль слабела, понемногу утихла вовсе. Она мгновенно провалилась в сон, видения исчезли.
Звуки, звуки, они усиливались. «Джоанна, Джоанна, вставай, уже десять часов! Ты же опоздаешь!», – кто-то тряс ее за плечо. Ей это не понравилось, она только поморщилась и продолжала лежать с закрытыми глазами. «Джоанна, проснись, у тебя запись шоу через два часа!» – голос Зельмы. Та стояла над кроватью – Джоанна увидела сквозь сон ее лицо. Зельма наклонялась так близко, почти к самому уху. «Почему она здесь? Почему мне всегда кто-то мешает делать то, что я хочу? Я не хочу просыпаться, мне так хорошо, пусть меня оставят в покое», – медленные обрывки мыслей ерзали в почти неработающем мозгу. Мгновение спустя сознание вернулось к ней, завертелись слова: – «Работа, шоу, запись – да, сложная запись сегодня. Какая? Не помню ничего. Не помню. Ах, да – Кеннет Томпсон прибудет. Баловень судьбы. Собственной персоной.» – Она засмеялась, поняла, что уже поздно, что Зельма привезла завтрак, ждала – а теперь пытается ее разбудить. «Как хорошо. Все ерунда. Милая Зельма, как я тебя люблю!» – подумала Джоанна и открыла глаза окончательно. И улыбнулась. Зельма затараторила практически сразу, увидев признаки жизни в проясняющихся глазах Джоанны.
– Я приехала, столик маленький накрыла, думала, ты в спортивном зале, побежала туда – никого. Марк ждет – причесывать и одеваться. Все вокруг нервные такие, дергаются, ищут, звонят. А я поняла, что в спальне надо посмотреть – слава богу, я про нее знаю. И что? Ты спишь, как ангел, я и будить не хотела, думаю, тебе главное не чувствовать усталости, поспи. Но уже пора, золотая моя, и правда, пора. Они тут прямо с ума сходят, будто забыли, что тебе много времени не надо.
Джоанна привстала на постели, потрясла головой, несколько раз открыла и закрыла глаза.
– Вчера было трудно. Это счастье – увидеть тебя первой, новый день. Все. Бегу умываться. Душ, кофе с тостами…
– Да какие тосты, у меня все готово. Понемногу всего, что ты любишь. Омлет с овощами и креветками по моему рецепту, специальный йогурт для придания бодрости, фруктовый салат, кофе просто потрясающий – я привезу, столик с колесиками.
– Уже хочется жить, Зельма. Ты просто чудо! И там папка на столе, раскрытая – ее тоже прихвати, хоть несколько строк прочту. Подготовиться нужно, а я проспала, – Джоанна уже впрыгнула в душ, струи воды с шумом хлестали по крепкому телу. «Жаль, нельзя час так постоять, а лучше два», – вздохнула она, поднимая ручку крана. Обернутая в полотенце, она вернулась в спальню, завтрак уже ждал. Зельма искала место для кожаной папки с материалами о Кеннете. Со вздохом положила на ночной столик.
– Джоанна, не волнуйся. С твоим талантом, именем и опытом – тебе надо только одно знать, имя на собеседника, пусть его на суфлере напишут.
– На суфлере такие вещи замечательные иногда пишут! Если им верить – ни имени не останется, ни опыта. Один талант. Совсем недавно такое приключилось! Раз в жизни решила имена считывать. Нет, спасибо, всегда памяти доверяла, а все эти новые хитрости пусть будут для молодых. Они читать умеют. А мы помнить, – она засмеялась весело и заливисто, как давно уже не умела. Когда-то так смеялась Сильвия. «Что-то не к добру я так радуюсь, и Сильвия ни при чем. Сентиментальность, воспоминания. Хотя, конечно, сегодня случай особый. Без эмоций не обойтись. Не обойтись, но обойти. Каламбур замечательный. Надо, надо. Ну, почему надо? Почему я должна чувствовать себя не в своей тарелке, придумывать, напрягаться, дурочку играть, подчиняться кому-то? У меня завтра юбилей, я не желаю ни о чем думать! Хочу радоваться, ну хоть раз в жизни! Я живая женщина! Ладно, хватить себя накручивать, уже случилось. Вот так случилось. Соберись – и довольно пялиться на фотографии! Надо что-то из его книги, какие-то цитаты, еще успеешь», – лицо Джоанны стало серьезным:
– Спасибо, дорогая моя. Я должна побыть одна. И съесть что-то, и оклематься, и посмотреть бумаги внимательней. Ты возвращайся в Хэмптон, а коллегам моим скажи, что я здесь, и пусть не расслабляются. Готовить студию и зрителей я им не нужна. Пусть работают. Марку привет – и передай, я уже иду.
– Хорошо, Джоанна, я поняла. Ланч поставишь в микроволновку на две минуты. До вечера. И удачи.
– Когда говорят «удачи!», я дергаюсь слегка. Подразумевается, что неудача тоже может быть. Шучу, – Джоанна слегка притянула Зельму, поцеловала в щеку.
– Спасибо. Ты мой ангел-хранитель. До вечера, Зельма.
Зельма бесшумно исчезла. Джоанна неожиданно подумала, что среди всех ее «дорогих и незаменимых» только Зельма может найти работу с такой же оплатой мгновенно и без труда. Ее постоянно переманивают, но она не уходит. Поэтому все, что она говорит и делает, вдвойне приятно. Все-таки, я умная женщина. В конце концов, повару проще простого меня отравить. Человека, которому можно доверять, найти сложно. А я нашла.
М-да, судя по всему, сознание вернулось, отметила она. Совмещать завтрак с чтением папки оказалось не очень просто, креветки в омлете рассматривать гораздо интереснее, чем вчитываться в популистские лозунги «Корпоративного бесчувствия». И чудесный ананасовый сок, который по утрам просто спасает. Зачем он все это пишет, в сотый раз уже? Джоанна наткнулась на фразу: – «Только отсутствие лидера может привести коллектив к слепому повиновению. Не имеется в виду человек, который владеет бизнесом. Я говорю о лидере, который сможет отстаивать интересы группы сотрудников. Для истинного лидера нет ничего невозможного. И ценность кредита доверия, завоеванного благодаря действенному сочувствию коллег, трудно переоценить. Рассмотрим только несколько примеров корпоративного лидерства. Это – истории личностного возмужания и формирования особых внутренних качеств, позволяющих воздействовать на ситуацию».
