Познакомившись с Гербертом и Кэрол, я увидел, что в их отношениях не было честности, а следовательно, и фундамента, на котором строится доверие. Доверия не может быть там, где есть хоть намек на отсутствие стопроцентной искренности. Герберт знал, что Кэрол должна быть разгневана его действиями, однако она продолжала его прощать, и он стал в ней сомневаться.
Я начал понимать, что Герберт и Кэрол нуждались друг в друге совсем не по тем причинам, по которым следовало бы. Они пришли к негласному соглашению, которое не могли нарушать. Согласно условиям соглашения, Кэрол фактически приучала Герберта думать, будто в некотором отношении связь его нормальна. Она его никогда не покинет, если только он согласится не встречаться временно с Кристел всякий раз, когда ей станет известно об их отношениях. Герберт, со своей стороны, временно прекращая незаконные отношения, будет слезно заверять Кэрол в том, что она ему дорога. Соглашение распространялось даже на партнершу: Кэрол «приучала» Кристел временно отпускать Герберта, зная, что вскоре тот к ней убежит снова.
Эта игра основывалась на нечестности и обмане – исключительно вредных явлениях в супружеских отношениях. Однако все трое понимали извращенные правила игры. На самом деле, если вы спросите любую из сторон о том, что произойдет дальше в такой игре, они с большой точностью предскажут дальнейшее развитие событий, поскольку все ходы им известны.
Когда я впервые встретился с Кэрол, мы попытались разобраться с ее гневом. Оказалось, что никакого гнева у нее нет. Она не испытывала никаких чувств, просто была немного недовольна тем, что «ее малыш» Герберт не поддается воспитанию. Вопрос о страшном попрании договора между двумя взрослыми людьми (брачной клятвы) никогда ее не беспокоил, поскольку она была поглощена материнской ролью.
Я решил рассказать Кэрол, что думаю о первопричине их участия в этой игре. Я высказал мнение, что Герберт, вероятно, не уважает ее из-за того, что она ни разу по-настоящему не разгневалась, чем заслужила бы его уважение, и не нашла стимул, чтобы обоим начать вести себя по-другому. Слыша плач и стенания мужа, Кэрол была уже неспособна размышлять о такой возможности.
Мне хотелось бы думать, что позднее она все-таки об этом размышляла, но в этом уверенности у меня нет, поскольку в тот момент они прекратили заниматься супружеской терапией. Было очевидно, что опасность возвращения к привычному дня них поведению слишком высока. Отчасти трагедия Герберта и Кэрол была в том, что они пытались возродить доверие, не разобравшись сначала с гневом и болью. Они начали с конца. Результатом была череда повторяющихся событий в течение девяти лет: разоблачение, покаяние и новое соскальзывание в связь.
Своей неспособностью разгневаться Кэрол не позволяла Герберту пережить сожаление об их общих утратах, что стало бы ключевым фактором в прекращении измен. Невольно Кэрол продолжала мучить себя и мужа.
Единственная действенная гарантия
После того как на поверхность выходит самый травмирующий страх в браке – страх обнаружить неверность ранее пользовавшегося доверием супруга, многие супруги отчаянно ищут гарантий, что подобное больше не повторится. В качестве примера можно назвать настойчивые требования приходить с работы домой в определенное время и немедленно сообщать обо всех расходах. И хотя это естественно и объяснимо, такие гарантии в лучшем случае ненадежны. Они не затрагивают первопричины неверности.
Супруге нужно посмотреть в глаза не очень приятной правде: в конечном счете, твердой гарантии здесь вообще быть не может. Как бы ей ни хотелось, чтобы изменник никогда больше не ходил на сторону, никакие внешние ограничения не будут на сто процентов надежны. Но что действительно можно сделать – это то, о чем говорится в данной главе: нужно заставить изменника полностью осознать, какую боль и ущерб вызвали его действия. Внутренний импульс даст больше гарантий, чем любые внешние ограничения.
Определяющая позиция супруги
В атмосфере высокого эмоционального накала, возникающей после раскрытия связи, обиженная супруга нередко «выходит из строя»; она слишком сбита с толку, чтобы заниматься даже самыми обыденными делами, такими, как уборка квартиры, приведение своей внешности в порядок и т. п. Убитая горем, она зачастую недоедает, недосыпает и не заботится как следует о детях.
Обратите внимание на взаимосвязь действий супруги и способности изменника начать процесс исцеления, как это показано в приводимой ниже таблице.
Как супруга «регулирует» процесс выздоровления
Обратите внимание, что хотя в отношениях произошел серьезный раскол, процесс исцеления все еще каким-то неуловимым образом зависит от реакций супруги. Это, на первый взгляд, противоречит тому, что я говорил ранее: оба партнера должны разделить ответственность за развитие связи. Мое утверждение все еще остается в силе: партнерам нужно признать свою ответственность за возникновение атмосферы, в которой связь стала возможна. Но сейчас, как предполагает сценарий реабилитации, у супруги действительно больше власти, чем у изменника. От супруги в данный момент зависит не только решение вопроса, останутся ли они вместе, но и начнется ли реабилитационный процесс как таковой.
Сожаление изменника о потерях
Восстановление доверия в браке должно начаться с признания потерь, которые понесли обе стороны, и сожаления о них. Важно, чтобы супруга видела, что изменник сожалеет. Это лучшая гарантия верности, на которую только может рассчитывать супруга, – это то, что предотвратит
появление у изменника еще одной эмоциональной привязанности, подобной той, что привела к связи.
Сожаление дает ощущение, что со связью покончено и больше она не возникнет. Когда изменник плачет, испытывая угрызения совести, и иными способами выказывает свою печаль, обе стороны могут расслабиться, не опасаясь, что пережитое внезапно повторится. Иными словами, нельзя по-настоящему сожалеть о чем-либо, если оно не утеряно безвозвратно. Если изменник лелеет план возобновить незаконные отношения позже, он не очень расстроен тем, что в данный момент от них отказывается. Возможно, это звучит нелепо, но некоторые супруги неосознанно сами посылают сигналы своим спутникам о том, что сожалеть не нужно. Происходит это в силу некоторых из перечисленных ниже причин:
1. Сожаление зачастую сигнализирует о коренных переменах в супружеских отношениях. Так, если изменник представляет собой тот тип мужа, который в прошлом был не способен проявлять эмоции, его плач будет огорчать обе стороны. Такое поведение может испугать жену, да и ему будет тоже нелегко.
2. Интуитивно супруга знает, что сожалеющий изменник сейчас в ней нуждается, и все-таки она не уверена, что должна утешать предателя. Утешать человека, который нанес ей такую травму, возможно, означает снять его с крючка навсегда. Это может восприниматься как сигнал, что все в порядке, а ведь она знает, что дело как раз обстоит иначе. В ней борются два противоположных устремления – она не может одновременно утешать его и жалеть себя. В то же время ее может преследовать страх, что, не утешая его, она толкает его к партнерше. Таким образом, супруга хочет, чтобы, с одной стороны, изменник страдал, а с другой, не оказался в постели партнерши.
