Дарби не давала ему покоя. Она встретилась с
Камелем на его условиях и ушла от него. Она уходила от пуль и бомб и от лучших
профессионалов в их деле. Ему захотелось посмотреть на нее, не убить, а
поздравить ее. Новичка, обводящего вокруг пальца профессионалов и продолжающего
жить назло им. Они сосредоточатся на здании редакции «Пост». Это было то место,
куда он должен был вернуться.
Глава 40
Автомобили в деловой части города двигались
впритык друг к другу, и это вполне устраивало Дарби. Она не спешила. Банк
открывался для посещения в девять тридцать, а где-то около семи за кофе с
пирожками в ее номере, к которым они не притронулись, он ее убедил, что в
хранилище ценностей должна отправиться она. Она в этом была не вполне убеждена,
но делать это следовало женщине, а таковых в их распоряжении было не так уж
много. Беверли Морган рассказала Грэю, что Первый банк Гамильтона закрыл доступ
к их сейфу, как только стало известно о смерти Кертиса, и что ей было разрешено
только просмотреть и сделать опись его содержимого. Ей было разрешено также
сделать копию с завещания, но сам оригинал был помещен обратно в сейф и заперт
в хранилище. Ограничение на доступ будет снято только после того, как налоговые
инспектора закончат свою работу.
Поэтому сразу же возникал вопрос: а знают ли в
Первом колумбийском о том, что он мертв? Морган никогда не пользовался услугами
этого банка. Беверли не имела представления, почему он его выбрал. Это был
громадный банк с миллионом клиентов, и они решили, что его величество случай
находится на их стороне.
Дарби устала играть с судьбой. Но теперь,
когда она упустила прекрасную возможность сесть вчера вечером в самолет, ей
предстояло потягаться в качестве Беверли Морган с самим Первым колумбийским
банком и залезть в сейф мертвеца. А что же собирался делать ее сообщник? Он был
намерен прикрывать ее. У него оказался этот пистолет, который напугал ее до
смерти, как, впрочем, пугал и его самого, хотя он в этом не признавался. Он
планировал находиться в качестве телохранителя у главного входа, пока она будет
жульничать с сейфом.
— Что, если они знают о его смерти, а я буду
говорить им обратное? — спросила она.
— Тогда бей в лицо и беги как сумасшедшая. Я
подхвачу тебя у главного входа. У меня есть пистолет, и с его помощью мы
пробьемся к машине.
— Да ладно тебе, Грэй. Я не уверена, смогу ли
вообще войти в банк.
— Ты сможешь. Держись спокойно и уверенно.
Будь умницей. Все получится само собой.
— Большое спасибо. А если они вызовут охрану,
перед которой у меня вдруг появилась безотчетная боязнь?
— Я освобожу тебя. Даже если мне придется
брать вестибюль штурмом.
— Нас перестреляют.
— Успокойся, Дарби. Все получится.
— Почему ты так в этом уверен?
— Я нюхом чую, что в этом сейфе что-то есть. И
ты должна достать это, малышка. Все поставлено на тебя.
— Спасибо на добром слове.
Они находились на Е-стрит, рядом с Девятой.
Грэй притормозил и остановился на служебной стоянке в пятнадцати метрах от главного
входа в Первый колумбийский. В отличие от него Дарби выходила из машины
медленно. Вместе они быстро прошли к двери. Было почти десять.
— Я жду здесь, — сказал он, показывая на
мраморную колонну. — Иди и сделай это.
«Иди и сделай», — бормотала она, скрываясь за
вращающимися дверями. Она всегда была той, которую бросают на съедение львам.
Вестибюль по размерам не уступал футбольному полю. Кругом высились колонны,
висели люстры, лежали ковры с претензией на персидские.
— Где депозитные сейфы? — спросила она молодую
женщину за справочной стойкой.
Девица указала в дальний правый угол.
— Благодарю, — ответила Дарби, направляясь к
нему. Слева от нее стояли очереди к кассирам, а справа — около сотни
вице-президентов висело на телефонах. Это был крупнейший в городе банк, и никто
не обратил на нее внимания.
Хранилище находилось за массивными бронзовыми
дверями, которые были отполированы до золотого блеска, чтобы внушать абсолютную
надежность и непроницаемость. Они оставались слегка приоткрытыми, чтобы
немногочисленные клиенты могли входить и выходить. Слева за стойкой с надписью
«Депозитные сейфы» с важным видом восседала дама лет шестидесяти. Ее звали
Вирджиния Баскин.
Вирджиния Баскин пристально смотрела, как
Дарби подходит к стойке. Улыбка на ее лице отсутствовала.
— Мне нужно получить доступ к сейфу, — сказала
не дыша Дарби. Она не дышала уже две с половиной минуты.
— Номер, пожалуйста, — сказала миссис Баскин,
нажимая на клавишу и поворачиваясь к дисплею.
— Ф 566.
Она ввела номер и подождала, пока на экране
появится информация. С ее поступлением она нахмурилась и чуть не вплотную
приникла к экрану. «Беги!» — пронеслось в голове у Дарби. Она нахмурилась еще
сильнее и почесала подбородок. «Беги, пока она не схватила телефон и не вызвала
охрану. Беги, пока не заревели сирены и твой идиот соучастник с выстрелами не
ворвался в вестибюль».
Миссис Баскин оторвала взгляд от дисплея.
— Он был арендован всего две недели назад, —
задумчиво сказала она.
— Да, — ответила Дарби так, как будто она его
арендовала.
— Я полагаю, вы — миссис Морган, — продолжала
она тыкать в клавиши.
«Продолжай полагать, детка».
— Да, Беверли Анна Морган.
— Ваш адрес?
— 891 Пембрук, Александрия.
Она одобрительно кивнула, не отрываясь от
экрана, как будто видела ее на нем, и вновь нажала на клавиши.
— Номер телефона?
— 703-664-5980.
Это ей понравилось. И компьютеру тоже.
— Кто арендовал этот сейф?
— Мой муж. Кертис Д. Морган.
— Его номер социального обеспечения?
Дарби небрежно открыла свою новую, довольно
объемистую кожаную сумку, висевшую на плече, и вынула бумажник. Так ли уж много
жен, которые помнят номера социального обеспечения своих мужей? Она открыла
бумажник.
— 510-96-8686.
— Очень хорошо, — сказала миссис Баскин,
отстранившись от пульта и заглядывая в стол. — Сколько вам потребуется времени?
