— На авиабазе Эндрюс.
— Давайте сделаем так. Я сажусь в самолет, и
он вылетает курсом на Денвер. На борту не будет никого, кроме меня, Грэя и
экипажа. Через тридцать минут после взлета я даю указание пилотам изменить курс
и лететь, скажем, в Чикаго. Они смогут это сделать?
— Они должны подать план полета перед вылетом.
— Я знаю. Но вы же директор ФБР и можете
надавить где надо.
— О’кей. Что произойдет, когда вы доберетесь
до Чикаго?
— Я сойду с самолета одна, и он возвратится с
Грэем в Эндрюс.
— И что вы будете делать в Чикаго?
— Я затеряюсь в большом аэропорту и
воспользуюсь первым рейсом, вылетающим за границу.
— Это у вас получится, и я обещаю, что следить
мы не будем.
— Я знаю. Прошу прощения за мою осторожность.
— Договорились. Когда вы хотите отправиться?
Она посмотрела на Грэя:
— Когда?
— Мне потребуется час, чтобы еще раз
просмотреть материал и включить в него комментарии мистера Войлза.
— Через час, — сказала она Войлзу.
— Я подожду.
— Не могли бы мы поговорить с ним наедине? —
сказала она Войлзу, кивком показывая на Грэя.
— Конечно. — Он взял свой френч и остановился
в дверях, глядя на нее с улыбкой. — Вы поразительная леди, мисс Шоу. Ваши мозги
и мужество кладут на лопатки одного из подлейших людей в этой стране. Я
восхищаюсь вами. И я обещаю, что всегда буду на вашей стороне. — Он воткнул
сигару в улыбающийся рот и вышел из зала.
Они смотрели ему вслед.
— Как ты думаешь, мне ничего не грозит? —
спросила она.
— Нет. Думаю, что он был искренен. Кроме того,
у него есть люди с пушками, которые помогут тебе отсюда выбраться. Все
нормально, Дарби.
— Ты можешь отправиться со мной?
— Конечно.
Она подошла к нему и обхватила его за талию.
Он крепко обнял ее и закрыл глаза.
В семь часов вечера редакторы собрались вокруг
стола в последний раз. Они быстро прочли раздел с комментариями Войлза, который
добавил Грэй. Через некоторое время появился Фельдман с сияющей улыбкой на
лице.
— Вы не поверите, — начал он. — У меня состоялись
два телефонных разговора. Звонил Людвиг из Китая. Президент разыскал его там и
умолял задержать публикацию на сутки. Людвиг рассказал, что тот был чуть ли не
в слезах. Но, будучи джентльменом, он выслушал его с почтением и с уважением
отказал. Второй звонок был от судьи Рональда, моего старого друга. Похоже, что
ребята из «Уайт энд Блазевич» вытащили его из-за обеденного стола и попросили
разрешения подать сегодня вечером запрос на судебный запрет для немедленного
рассмотрения. Судья Рональд выслушал их без всякого почтения и невежливо
отказал.
— Запускаем эту малышку! — взревел
Краутхаммер.
Глава 43
Взлет прошел незаметно, и самолет взял курс на
запад, направляясь предположительно в Денвер. Самолет был оборудован
соответственно своему предназначению, но без роскоши, ведь он содержался на
средства налогоплательщиков и использовался человеком, который не придает
значения утонченным вещам. «Хорошего виски нет», — сразу же определил Грэй,
открыв бар. Войлз был трезвенником, и в данный момент это совсем не понравилось
Грэю, поскольку он был гостем и умирал от жажды. Он обнаружил в холодильнике
две слегка охлажденные банки пива «Спрайт» и предложил одну Дарби. Она открыла
банку.
Самолет, похоже, перешел в горизонтальный
полет. В дверях салона появился второй пилот. Он вежливо представился.
— Нам было сказано, что вскоре после взлета мы
получим новый пункт назначения.
— Правильно, — сказала Дарби.
— Отлично. Эта информация нам понадобится
примерно через десять минут.
— О’кей.
— На этом корабле водится какое-нибудь
спиртное? — спросил Грэй.
— Весьма сожалею. — Второй пилот улыбнулся и
вернулся в кабину.
Дарби и ее длинные ноги занимали почти весь
небольшой диван, но Грэй был полон решимости к ней присоединиться. Он приподнял
ее ступни и сел в конце дивана. Ступни лежали у него на коленях. Накрашенные
ногти. Он гладил ее лодыжки и был полностью захвачен этим важнейшим для него
событием — ощущением ее ног на своих коленях. Он испытывал глубокое чувство
интимности момента. Она же не казалась обескураженной этим. Оттаивая, она
начинала слегка улыбаться. Все заканчивалось.
— Ты боялась? — спросил он.
— Да, а ты?
— Да, но я чувствовал себя в безопасности. Я
имею в виду, что трудно чувствовать себя незащищенным в окружении шести
вооруженных «малышей», прикрывающих тебя своими телами. Трудно ощущать за собой
слежку, когда сидишь в фургоне без окон.
— Войлзу понравилось это, верно?
— Он был похож на Наполеона, планирующего
действия и двигающего войсками. Для него это был значительный момент. Утром в
него будет сделан выстрел, но пуля отскочит. Единственный человек, который
может снять его с должности, — это президент, но я бы сказал, что в данный
момент президент находится у Войлза в руках.
— К тому же убийства раскрыты, и он должен
чувствовать себя на коне.
— Я думаю, мы продлили его карьеру лет на
десять. Что мы наделали!
— Я думаю, что он далеко не глуп. Вначале он
мне не понравился, но затем как бы вырос на глазах. Он не лишен чувства
человечности. Я видела, как заблестели у него глаза, когда он вспомнил о
Верееке.
— Настоящий миляга. Я уверен, что Флетчер Коул
будет рад видеть этого неглупого мужичка через несколько часов.
Ее ноги были длинными и стройными — само
совершенство. Он проводил по ним рукой и чувствовал себя как зеленый юнец,
решивший дотронуться до коленки девушки на втором свидании. Они были бледными и
нуждались в солнце. Но он знал, что через несколько коротких дней они покроются
коричневым загаром и между пальцами появятся несмываемые следы песка. Он не был
приглашен присоединиться к ней позднее, и это не давало ему покоя. Он не имел
представления о том, куда она направляется. Так было задумано. Впрочем, он не
был уверен, что ей самой известен конечный пункт маршрута.
