Здание гостиницы находилось в окружении других
строений, тесно прижимавшихся друг к другу вдоль улиц, спускавшихся к гавани.
Она чувствовала себя в безопасности среди большого скопления людей на улицах.
Она могла пойти и найти все, что ей было нужно. Сент-Томас был известен своей
оживленной торговлей, и она лелеяла мысль о покупке одежды, которой можно было
бы долго пользоваться.
Здесь были и более комфортабельные отели, но
пока ей больше подойдет эта гостиница. Покидая Сан-Хуан, она дала себе зарок
больше не оглядываться назад. Она прочла в газете в Майами статью и видела
переполох по телевизору в аэропорту, поэтому знала, что Маттис скрылся. Если
они и сейчас охотятся за ней, то только из чувства мести. И если найдут ее
после столь хитроумного запутывания следов, которое она предприняла напоследок,
то они неземные существа и ей никогда от них не оторваться.
Она верила, что здесь их нет. Тем не менее в
течение двух первых дней она не отваживалась уходить далеко от своей маленькой
гостиницы. Да и нужды в этом не было, поскольку торговый центр находился рядом.
Занимая всего четыре квартала в длину и два в ширину, он представлял собой
огромное скопление мелких магазинов и лавочек, в которых продавалось все, что
угодно. Аллеи и тротуары в нем были переполнены американскими туристами,
сошедшими с больших кораблей. В своей соломенной шляпе и живописных шортах она
была обычной туристкой.
Дарби купила первый за полтора года роман и
прочла его за два дня, лежа на маленькой кровати под мягким дуновением ветра от
вентилятора под потолком. Она сказала себе, что не будет читать ничего,
связанного с законодательством, пока ей не исполнится пятьдесят. По меньшей
мере один раз в час она подходила к открытому окну и рассматривала гавань.
Однажды она насчитала двадцать океанских лайнеров, ожидавших швартовки.
Комната сослужила свою службу. Она проводила
свое время с Томасом и плакала, считая, что делает это в последний раз. Дарби
хотела оставить свою вину и боль в этом маленьком уголке Шарлотты Амали и выйти
отсюда с доброй памятью и чистой совестью. Это оказалось не столь трудно, как
она думала, и на третий день слезы иссякли. Она швырнула книжку всего один раз.
На четвертый день, утром, она собрала свою
сумку и через двадцать минут добралась на пароме до Круз-Бэй на острове
Сент-Джон. Взяв такси, она отправилась по Северному приморскому шоссе. Стекла в
машине были опущены. Ветер дул ей в лицо. Музыка, лившаяся из приемника,
представляла собой ритмическое сочетание блюза и регги. Шофер выстукивал ритмы
на баранке и всю дорогу напевал. Она притопывала в такт ногами и, закрыв глаза,
с удовольствием вдыхала пьянящую свежесть утреннего бриза.
Шофер свернул с шоссе в Махо-Бэй и медленно
повел машину к морю. Она избрала этот остров среди сотни других по причине его
неосвоенности. На берегах бухты стояло лишь несколько коттеджей. Шофер
остановил машину на тенистой дорожке, и она расплатилась. Домик располагался у
подножия горы, спускавшейся к морю. Он был выстроен в чисто карибском стиле —
белый деревянный остов под красной черепичной крышей — и весь обращен к морю.
От дороги она по тропинке прошла к дому и поднялась по ступенькам. Дом был
одноэтажный, с двумя спальнями и двориком, выходящим к морю. Плата за его
аренду составляла две тысячи в неделю, и она сняла его на месяц.
Поставив сумки на пол в маленькой прихожей,
она вышла в свой дворик. Берег начинался в десяти шагах от нее. Волны тихо
накатывали на него. В бухте, окруженной с трех сторон горами, неподвижно стояли
две яхты. Резиновый плот, облепленный детьми, с плеском и брызгами двигался
между яхтами.
Ближайшее жилье находилось дальше по берегу.
Его крыша едва виднелась за деревьями. Несколько тел нежилось под лучами солнца
на песке пляжа. Она быстро надела бикини и пошла к воде.
Было уже почти темно, когда у тропинки
остановилось такси, он вышел, расплатился с таксистом и посмотрел на огни
уходившей машины. С одной сумкой в руках он медленно двинулся по тропинке к
дому, который не был заперт. Горел свет. Он нашел ее во дворе с ледяным
напитком в руках. Кожа у нее была бронзовой, как у местной жительницы. Она
ждала его, и это было важнее всего на свете. Он не хотел показаться в этом доме
гостем. Ее лицо мгновенно осветилось улыбкой, свой напиток она поставила на
стол. Их поцелуй под темным небом был долгим.
— Ты опоздал, — сказала она, находясь в его
объятиях.
— Это место совсем нелегко найти, — ответил
Грэй. Он гладил ее спину, которая была голой до самого пояса. Длинная юбка
почти полностью скрывала ее ноги. Он увидит их позднее.
— Разве здесь не великолепно? — сказала она,
глядя на бухту.
— Здесь великолепно, — ответил он.
Он стоял у нее за спиной, и они наблюдали, как
яхта медленно уходит в море. Он взял ее за плечи:
— Ты прекрасно выглядишь.
— Пойдем прогуляемся.
Он быстро переоделся в шорты и нашел ее
ожидающей у кромки воды. Взявшись за руки, они медленно пошли вдоль берега.
— Твоим ногам нужна работа, — сказала она.
— Довольно бледные, верно? — спросил он.
«Да, — подумала она, — бледные, но не так уж
плохи. Вовсе не плохи. И живота к тому же нет. Через неделю пребывания на
побережье он будет выглядеть как телохранитель». Волны плескались у них под
ногами.
— Ты рано выехал, — заметила она.
— Я устал от всего. Я писал по статье в день
после выхода первой, но им хотелось больше. Кину нужно было одно, Фельдману —
другое, и мне приходилось работать по восемнадцать часов в сутки. Вчера я
сказал «до свидания».
— Я уже неделю не видела газет.
— Коул смещен. Ему пришлось взять вину на
себя, но привлечение его к суду выглядит проблематичным. Я не думаю, что
президент на самом деле во многом повинен. Он просто глуп, и в этом его беда.
Ты читала об Уэйкфилде?
— Да.
— Вельмано, Шваб и Эйнштейн привлекаются к
суду, но Вельмано не могут найти. Привлечен к ответственности и Маттис со
своими четырьмя помощниками. Позднее будут привлечены и другие. Несколько дней
назад я понял, что крупного злоупотребления со стороны Белого дома в этом деле
не было, поэтому я потерял к нему интерес. Думаю, что оно сделало невозможным
его переизбрание, но он не преступник. Город стоит на ушах.
Они шли молча в наступившей тишине. Она уже
достаточно слышала о деле. Он тоже устал от всего. Висевший на небе месяц
отражался в спокойном море. Она положила руку ему на талию, и он привлек ее к
себе. Они были на песке у воды. Домик остался в полумиле сзади.
— Я скучала по тебе, — мягко сказала она.
