— Отвечай на вопрос, — сказал Фельдман. —
Подумай, где мы окажемся, если ее убьют, когда она будет тебе помогать. Это
слишком рискованно. Отвечай, где она находится и что вы с ней на пару задумали?
— Я не буду рассказывать, где она. Она —
источник, а я всегда забочусь о безопасности моих информаторов. Нет, она не
помогает мне в расследовании. Она — просто источник, о’кей?
Они уставились на него с недоверием, затем
переглянулись, и наконец Кин пожал плечами.
— Тебе нужна помощь? — спросил Фельдман.
— Нет. Она настаивает, чтобы я один занимался
этим. Она очень напугана, и не ее в том вина.
— Мне было страшно даже читать эту
дьявольщину, — сказал Кин.
Фельдман откинулся в кресле и сложил ноги на
столе, демонстрируя сорок пятый размер ботинок. Он в первый раз улыбнулся.
— Ты должен начать с Гарсиа. Если он не
найдется, ты можешь копать под Маттиса месяцами и не найти ничего, что можно
было бы сложить в единую картину. И прежде чем ты начнешь это делать, давай как
следует все обговорим. Ты в некоторых отношениях мне нравишься, и даже это дело
не должно стоить тебе головы.
— Я прослежу за каждым написанным тобой
словом, о’кей? — сказал Кин.
— А я хочу, чтобы ты ежедневно являлся ко мне
с отчетом, — потребовал Фельдман.
— Никаких проблем.
Кин подошел к прозрачной перегородке и
наблюдал за сумасшествием в отделе новостей. В ходе каждого дня ажиотаж
поднимался и проходил с полдюжины раз. Но настоящее безумие наступало в пять
тридцать. Сводка новостей подписывалась, и начиналась подготовка ко второму
редакционному совещанию в шесть тридцать.
Фельдман наблюдал за происходящим из-за стола.
— Это могло бы положить конец падению интереса
к нам, — сказал он Грэю, глядя на него. — Вот если бы это случилось лет пять
или шесть назад.
— Берите уж все семь, — сказал Кин.
— У меня было несколько неплохих статей, —
сказал обиженно Грантэм.
— Да, конечно, — ответил Фельдман, все еще не
отрывая взгляда от перегородки. — Но ты бил по вторым и третьим лицам.
Последняя оплеуха первому была нанесена совсем давно.
— Выпадов было достаточно, — добавил с
надеждой Кин.
— Такое случается со всеми нами, — заметил
Грэй. — Но эта оплеуха первому будет нанесена в решающем финале. — Он открыл
дверь.
Фельдман смотрел на него не мигая.
— Смотри не обожгись и не допускай, чтобы
пострадала она. Понимаешь?
Грэй улыбнулся и вышел из кабинета.
Он был уже почти у площади Томаса, когда
заметил за собой синие огни. Полицейский не обгонял, а все время висел у него
на хвосте. Он забыл об ограничении скорости и о своем спидометре. Это будет уже
третий штраф за шестнадцать месяцев.
Он остановился на небольшой стоянке возле
многоквартирного дома. Было темно, синие огни сверкали в его зеркале. Он потер
виски.
— Выходи, — потребовал сзади полицейский.
Грэй открыл дверцу и вышел из машины.
Полицейский оказался черным и неожиданно заулыбался. Это был Клив. Он указал на
патрульную машину:
— Садись.
Они сели в машину с синей мигалкой.
— Зачем ты со мной это проделал? — спросил
Грэй.
— У нас квоты, Грантэм. Мы должны остановить
столько-то белых водителей и задать им трепку. Шеф хочет сквитаться. Белые
полицейские цепляются к невинным неграм, поэтому мы, чернокожие полицейские,
вынуждены задерживать невинных белых богачей.
— Я предполагаю, что ты собираешься надеть на
меня наручники и задать мне трепку.
— Только если ты попросишь меня об этом. Серж
больше не может встречаться с тобой для разговоров и будет делать это через
меня.
— Я слушаю.
— Он что-то почуял вокруг себя. Поймал
несколько странных взглядов на себе, услышал одну-две фразы.
— Как, например?
— Например, они говорят о тебе и о том, как им
важно знать, насколько ты осведомлен. Он считает, что они могут прослушивать
твои телефоны.
— Да что ты, Клив. Он это серьезно?
— Он слышал, как они говорили о тебе и о том,
что ты задаешь вопросы о каких-то пеликанах или о чем-то таком. Ты переполошил
их.
— Что он слышал об этой истории с пеликанами?
— Только то, что ты охотишься за ней, и это
серьезно беспокоит их. Они очень подлые и свихнутые люди. Серж говорит, чтобы
ты был осторожен, когда куда-то ходишь и с кем-то разговариваешь.
— И мы больше не сможем встречаться?
— Пока нет. Он хочет отлежаться на дне и
передавать информацию через меня.
— Это меня устроит. Мне нужна его помощь, но
скажи ему, чтобы и он был осторожен. Это очень серьезно.
— Что это за история с пеликанами?
— Я не могу сказать. Но предупреди сержа, что
он может поплатиться за нее жизнью.
— Только не серж. Он умнее всех их, вместе
взятых.
Грэй открыл дверцу и вышел.
— Спасибо, Клив.
— Я буду поблизости. Следующие полгода у меня
ночные дежурства, так что я попробую не выпускать тебя из поля зрения.
— Спасибо.
Руперт взял рулет с корицей и устроился у
стойки бара, откуда просматривался тротуар. Время подошло к полуночи, и
Джорджтаун заканчивал свою бурную деятельность. Несколько автомобилей
пронеслось по М-стрит, и загулявшие пешеходы спешили домой. Кофейный бар не
пустовал, но и не был переполнен. Он потягивал черный кофе.
Руперт узнал его в лицо еще на тротуаре, и
через несколько мгновений этот человек уже сидел на соседнем стуле у стойки. В
некотором смысле он был неудачник. Они встречались с ним несколькими днями
раньше в Новом Орлеане.
— Итак, какой счет? — спросил Руперт.
— Мы не можем найти ее. Это беспокоит нас
потому, что мы получили плохие новости сегодня.
— Какие?
