— Может быть, тебе не следует преувеличивать
опасность со стороны Грантэма. Маттис разделается с этой историей.
— Я подумаю над этим.
— Позвони мне утром.
Она наступила на записку, когда открыла дверь
номера. В ней говорилось: «Дарби, я на веранде. Это очень срочно. Грэй». Она
глубоко вздохнула и, скомкав записку в руке, сунула ее в карман. Заперла дверь
и пошла по узкому извилистому коридору к вестибюлю, затем через полутемную
гостиную, мимо бара, через ресторан и на веранду. Он сидел за маленьким
столиком, частично скрытый кирпичной стеной.
— Почему вы здесь? — спросила она
требовательным шепотом, садясь рядом с ним.
Вид у него был уставший и обеспокоенный.
— Где вы были? — спросил, в свою очередь, он.
— Это не так важно по сравнению с тем, почему
здесь находитесь вы. Вы здесь не должны быть, пока я не скажу. Что происходит?
Он быстро пересказал ей события этого утра,
начиная с телефонного звонка Смиту Кину и заканчивая горничной из отеля.
Остаток дня он метался по городу, меняя такси и дожидаясь темноты, чтобы
незаметно проникнуть в «Табард инн». Это обошлось ему почти в восемьдесят
долларов. Он был уверен, что его не выследили.
Она слушала. Наблюдая за рестораном и входом
на веранду, одновременно ловила каждое его слово.
— Я понятия не имею, как мог кто-то узнать,
где я остановился, — сказал он.
— Вы говорили кому-нибудь номер своей комнаты
в отеле?
Он на секунду задумался.
— Только Смиту Кину. Но он бы никогда никому
не сказал.
Она не смотрела на него.
— Где вы находились, когда называли ему свой
номер?
— В его автомобиле.
Она медленно покачала головой.
— Я ясно вам сказала: не говорить никому.
Разве не так?
Он молчал.
— Вы собрались развлечься и поиграть, да,
Грэй? Провести еще один день на курорте. Вы крупный прожженный репортер,
которому и раньше угрожали, но вы бесстрашный, да? Пули отскакивают от вас
рикошетом, верно? Вы и я порезвимся несколько дней в городе, играя в
детективов, чтобы вы смогли получить Пулитцеровскую премию, стать богатым и
знаменитым, а плохие мужички — не такие уж плохие, потому что вы же Грэй
Грантэм из «Вашингтон пост», и это делает вас отъявленным сукиным сыном.
— Ладно, Дарби.
— Я пыталась внушить вам, насколько опасны эти
люди. Я видела, на что они способны. Я знаю, что они сделают со мной, если
поймают. Но нет, Грэй, для вас это все игрушки. Кошки-мышки.
— Вы меня убедили, о’кей?
— Послушайте, пуп земли, вам лучше поверить в
это. Еще одна самоуверенная выходка, и нам придет конец. Мне больше счастливый
билет не выпадет. Вы понимаете?
— Да! Уверяю вас, я понял.
— Снимите комнату здесь. Завтра вечером, если
доживем, я подыщу вам другой маленький отель.
— Но если здесь нет свободных номеров?
— Тогда будете спать в моей ванной с закрытой
дверью.
Она была совершенно серьезна. И он чувствовал
себя как первокурсник, который только что получил свою первую выволочку. Минут
пять они не разговаривали.
— Так как же они меня нашли? — спросил он
наконец.
— Я предполагаю, что телефоны у вас на
квартире и в автомобиле прослушиваются. То же самое делается и с машиной Смита
Кина. Эти люди не дилетанты.
Глава 36
Он провел ночь в комнате номер 14 наверху, но
спал мало. Ресторан открылся в шесть, и он осторожно прошмыгнул, чтобы взять
кофе, и так же крадучись вернулся назад. Отель был древний и причудливый. Он
представлял собой каким-то образом соединенные вместе четыре старых городских
строения. Небольшие двери и узкие коридоры шли во всех направлениях. Здесь
царила атмосфера безвременья.
День будет долгим и утомительным, но его
предстояло провести с ней, и он с нетерпением ждал встречи. Он допустил ошибку,
но она его простила. Точно в восемь тридцать он постучал в дверь комнаты номер
1. Она быстро открыла, а затем закрыла ее за ним.
Она опять была студенткой в джинсах и
фланелевой рубахе. Налив ему кофе, она села за маленький столик, где в
окружении листов с записями из блокнота стоял телефон.
— Как вы спали? — спросила она, но только из
вежливости.
— Плохо, — ответил он, бросая «Таймс» на
кровать. Он уже просмотрел ее и вновь ничего не нашел.
Дарби сняла телефонную трубку и набрала номер
юридического колледжа в Джорджтауне. Она смотрела на него и слушала, а затем
сказала в трубку: «Бюро распределения, пожалуйста». Последовала долгая пауза.
«Да, я Сандра Джерниган. Я компаньон «Уайт энд Блазевич», здесь в городе. У нас
неполадки с нашими компьютерами. Мы пытаемся восстановить некоторые ведомости
на оплату, и наши бухгалтеры просили меня узнать у вас фамилии ваших студентов,
подрабатывавших секретарями здесь, у нас, прошлым летом. Мне кажется, их было
четверо». Она с секунду прислушивалась. «Джерниган. Сандра Джерниган», —
повторила она. «Понимаю. Сколько это займет времени?» Пауза. «А ваше имя — Джоан?
Спасибо вам, Джоан». Дарби закрыла микрофон рукой и глубоко вздохнула.
Грэй напряженно следил за ней восхищенным
взглядом.
«Да, Джоан. Семеро. У нас страшная неразбериха
в записях. У вас есть их адреса и номера страховых полисов? Нам это нужно для
уплаты налогов. Конечно. Сколько для этого потребуется времени? Отлично. В
вашем районе находится наш посыльный. Его фамилия Сноуден. Он будет у вас через
тридцать минут. Благодарю вас, Джоан». Дарби положила трубку и закрыла глаза.
— Сандра Джерниган? — спросил он.
— С враньем у меня не очень хорошо получается,
— сказала она.
— Вы были великолепны. Полагаю, что посыльный
— это я.
— Вы можете сойти за конторского служащего. У
вас вид исключенного в далеком прошлом студента юридического колледжа. — «И к
тому же вы еще большой умник», — подумала она про себя.
— Мне нравится фланелевая рубаха.
Она сделала большой глоток остывшего кофе.
— Этот день может оказаться очень долгим.
— Чем дольше, тем лучше. Я беру список и
встречаю вас в библиотеке. Правильно?
