— Вы узнаете его?
Она медленно покачала головой:
— Я не думаю. Кто он?
«Из этой сучки получится отличный адвокат.
Столько вопросов. Если бы она знала, кто он, то не стояла бы в этом маленьком
холле и не сыпала бы вопросами, как репортер, да еще напуская на себя вид
крупного юриста».
— Он адвокат в «Уайт энд Блазевич», — сказала
Дарби как можно спокойнее. — Я думала, может быть, вы узнаете его.
— Нет. — Она вернула фотографию.
— Что ж, спасибо. Извините за беспокойство.
— Никаких проблем. — Ратлифф скрылась в
дверях.
* * *
Она впрыгнула в новый «хертц-понтиак», который
приостановился на углу и тут же продолжил движение. Юридического колледжа в
Джорджтауне с нее было достаточно.
— Я съездил впустую, — сказал Грэй. — Линни не
было дома.
— Акерс и Ратлифф, с которыми я разговаривала,
оба сказали «нет». Итак, пятеро из семи не знают Гарсиа.
— Я голоден. Вы не хотите поесть чего-нибудь?
— Было бы неплохо.
— Разве это возможно, чтобы ни один из пятерых
клерков, проработавших три месяца в адвокатской фирме, ни разу не встретил за
это время одного из ее служащих?
— Да, это не только возможно, но и вполне
вероятно. Четыре сотни адвокатов превращаются в тысячу людей, если добавить к
ним секретарей, судебных исполнителей, клерков, конторских служащих,
копировальщиков, экспедиторов и прочий технический персонал. Адвокаты имеют
тенденцию замыкаться в своих собственных подразделениях.
— Подразделения изолированы друг от друга?
— Да. Адвокат из подразделения банковских
операций на третьем этаже может неделями не видеть своего знакомого из
судопроизводства, расположенного на десятом этаже. Они очень занятые люди, вы
знаете. Вы думаете, мы взяли не ту фирму?
— Может быть, не ту фирму, а может быть, и не
тот колледж. Первый из опрошенных, Мэйлор, назвал мне двоих из
Джордж-Вашингтона, работавших клерками прошлым летом. Давайте займемся ими
после того, как перекусим. — Он притормозил и остановился за небольшими
строениями, выстроившимися в ряд.
— Где мы находимся? — спросила она.
— В квартале от площади Маунт-Вернон, в
деловой части города. Редакция «Пост» находится в шести кварталах отсюда в том
направлении. Мой банк — в четырех кварталах в этом направлении. За углом —
небольшая закусочная.
Наступило время ленча, и закусочная быстро
заполнялась посетителями. Она ждала за столиком у окна, пока он стоял в очереди
за сандвичами.
Прошло полдня, и хотя ей не нравилась работа,
она все же отвлекала от постоянных мыслей о преследовании. Она не станет
репортером, да и карьера юриста в данный момент вызывала у нее сомнения. Не так
давно она мечтала о том, как через несколько лет практики станет судьей. Забудь
об этом. Эта профессия слишком опасна.
Грэй принес поднос с едой и охлажденным чаем,
и они приступили к ленчу.
— Это ваш обычный день? — спросила она.
— Да, так я зарабатываю на жизнь. Вынюхиваю
целыми днями, пишу статьи по вечерам, а затем добываю факты до поздней ночи.
— И сколько статей выходит из-под вашего пера
в неделю?
— Иногда три или четыре, а иногда ни одной. Я
сам себе хозяин, и почти ничто не довлеет надо мной. В данном случае все
обстоит по-другому. Вот уже десять дней, как я не написал ни одной заметки.
— Что, если вам не удастся связать это дело с
Маттисом? О чем вы напишете статью?
— Все зависит от того, насколько далеко я
продвинусь. Мы могли бы выйти со статьей о Верееке и Каллагане, но овчинка
выделки не стоит, поскольку они не имеют прямого отношения к делу, а лишь
случайно оказались на его поверхности.
— А вы собираетесь произвести фурор?
— Надеюсь. Если мы сможем подтвердить факты
вашего маленького дела, то сможем опубликовать грандиозный материал.
— Вы уже видите заголовки, не так ли?
— Да, вижу. Адреналин накапливается. Это будет
крупнейший скандал со времен…
— «Уотергейта»?
— Нет. «Уотергейт» начинался с серии мелких
статей, которые постепенно становились все крупнее и крупнее. Те ребята шли по
следам месяцами и копали до тех пор, пока из отдельных кусочков не сложилась
единая картина. Многие люди знали только отдельные части этой истории. Здесь
же, моя дорогая, все обстоит иначе. Это гораздо более крупная история, и правда
известна только небольшой группе. «Уотергейт» представлял собой глупую кражу со
взломом и неумелое сокрытие следов преступления. Здесь же мы имеем дело с
преступлениями, мастерски спланированными очень богатыми и умными людьми.
— А сокрытие следов преступления?
— Это будет потом. Как только связь Маттиса с
убийствами будет доказана, мы запустим огромную статью. Кот выскочит из мешка,
и в погоню за ним тут же бросится с полдюжины газет. Люди будут шокированы,
особенно новостью о том, что президент и Маттис — старые друзья. Когда пыль
начнет оседать, мы примемся за администрацию и попытаемся определить, кто что
знал и когда.
— Но вначале Гарсиа.
— Да. Я знаю, что он где-то здесь. Он работает
адвокатом в этом городе и знает что-то очень важное.
— Как быть, если мы выйдем на него, а он
откажется говорить?
— У нас есть способы, чтобы заставить его
говорить.
— Как, например?
— Пытки, похищение, принуждение, всевозможные
угрозы.
Внезапно возле их столика появился толстяк с
перекошенным лицом.
— Поторопитесь! — заорал он. — Вы слишком
много разговариваете!
— Спасибо, Пит, — сказал Грэй, не поднимая
глаз.
Пит исчез в толпе, но его голос продолжал
доноситься от других столиков. Дарби выронила свой сандвич.
— Он владелец этого заведения, — пояснил Грэй.
— У него так принято.
— Как очаровательно. За это надо платить
дополнительно?
— О нет. Цены у него низкие, так что его
доходы зависят от числа посетителей. Он не подает кофе, потому что хочет, чтобы
люди у него не засиживались, а, перехватив на бегу, шли дальше.
— С меня достаточно.
