Я передал ему бутылку. С каждым глотком он все больше расцветал.
– Какая жалость, – сказал он. – До восемнадцати не допускаются. А выглядит очень интересно.
Он внимательно изучал картинки на афишах.
Мотоциклист подошел к окошку кассы и взял три билета, вернулся и протянул нам по одному. Стив смотрел на него, раскрыв рот.
– Что ж, – сказал Мотоциклист. – Вперед.
И мы прошли прямо в зал. Мне понадобилось какое-то время, прежде чем глаза привыкли к темноте. Недолго. Мотоциклист уже занял для нас три места в самой середине.
– Я здесь уже бывал, – сказал я Стиву. – Один раз попал в облаву. Укатайка. Видел бы ты, что они крутили в тот вечер. Что-то с чем-то.
Я уже совсем собирался описать ему тот ролик, но он меня перебил.
– Облава? То есть как это? С полицией?
Он помолчал немного, а потом сказал:
– Расти-Джеймс, слушай. Если типа попадешь под арест, можно отказаться вносить залог? Ну, остаться в тюрьме, вместо того чтобы выпустили и отправили домой.
– Это о чем вообще?
– Если мой отец явится меня выкупать из участка, то я там лучше останусь. Серьезно. Лучше останусь в камере.
– Да ладно тебе. Все будет нормально.
Я закурил и положил ноги на спинку переднего кресла. Это, что ли, мои проблемы, что кому-то вдруг понадобилось там сидеть? Сидевший обернулся и уставился на меня. А я на него, с таким выражением, как будто моей самой заветной мечтой было проломить ему череп. Он сдвинулся на два сиденья вбок.
– Неплохо сыграно, – сказал Мотоциклист. – Может, тебе стоит податься в хамелеоны?
– Никогда не слышал, – сказал я с гордостью. – А они с какого района?
Наверное, целую минуту после этого мне пришлось выслушивать, как Стив изо всех сил пытается не засмеяться. Да, в общем, они оба хихикали, но тут началось кино, так что мне стало не до них.
В самом начале там просто разговаривали. Хотя было ясно, конечно, что к делу перейдут довольно скоро. Так и вышло, но к тому времени Стив уже не глядел на экран. Тут такая фишка, что Мотоциклист никогда не смотрел кино. Он смотрел на людей, которые смотрели кино. Я-то с ним не первый раз, и поэтому не напрягался особо, но Стив тоже глазел по сторонам, пытаясь понять, что же такого интересного он нашел. Ничего интересного не было, ясно дело. Старикашки какие-то, студенты, кто-то просто забрел с улицы, и кучка мажоров из пригорода, по приколу. Все как обычно. Ну ладно, Мотоциклист с его заморочками, но было жалко, что Стив пропустит половину, я же знал, что он никогда раньше на порнушке не был. Так что я его пнул под ребра и говорю:
– Слышь, не отвлекайся, упустишь.
Он перевел взгляд на экран и замер. Тут уж засмеялся я.
– Это они… понарошку? – спросил он задавленно.
– Вряд ли.
– То есть кто-то это… снимает?
– Нет, это прямая трансляция с центрального стадиона. Конечно, снимает.
Он посидел немного, а потом вскочил.
– Мне надо выйти. Сейчас вернусь.
– Стив! – крикнул я ему вслед, но он уже смылся. Через минут десять стало понятно, что обратно он не придет.
– Пошли, – сказал я Мотоциклисту.
Снаружи было почти так же темно, как в зале, только горели разноцветные огни. Стив подпирал стену, и выглядел неважно.
– Ну, – говорю. – Рассказывай.
– Да ничего такого. То есть… Один мужик там спросил, как мне нравится фильм. Ничего страшного, да?
Он как будто сам себя уговаривал.
– Я же пытался тебя предупредить. В таких местах нельзя заходить в сортир. Никогда.
Я вынул из куртки бутылку. Стив вздрогнул.
– То есть это не ничего страшного? В смысле, мне не почудилось? И там в самом деле было чего бояться?
– Ага.
У Стива был такой вид, будто прямо сейчас сблюет. Я решил, что ему не помешает еще пара глотков. И в самом деле, немного помогло.
– А теперь вы из-за меня пропустили фильм, – сказал он.
– Да фигня, ничего мы не пропустили. Я видал и позабористей.
Мы пошли к углу. Мотоциклист повернулся и радостно прочел вывеску:
– Кинотеатр «Город Грехов». Только для взрослых.
И мы погнали дальше. На проспекте было машин – не протолкнуться. Из каждого бара гремела музыка. Толпы людей.
– Как же это все клево. – Я помахал сигаретой. У меня не было способа объяснить, что я чувствовал. Энергию, нерв, кайф. Жизнь. – И огни, и вот это все. И столько народу. Интересно вот, почему так? Может, потому, что я не люблю оставаться один. Блин, ненавижу просто. Меня прям давит всего, со всех сторон, и как будто сейчас задохнусь.
Они оба промолчали. Я подумал, они просто не услышали, но вдруг Мотоциклист заговорил.
– Когда тебе было два, а мне шесть, от нас ушла мать. Вернее, меня она забрала с собой. Папаша пошел в запой на трое суток, когда узнал. Потом он мне говорил, что это был первый раз, когда он всерьез напился. Я так понимаю, ему понравилось. В общем, он на эти три дня оставил тебя одного. Мы жили тогда не там, где сейчас. В очень большом доме. Я ей довольно скоро надоел, и меня привезли обратно. Папаша к тому времени протрезвел достаточно, чтобы вернуться домой. Полагаю, что твой страх развился примерно в то время.
Мне казалось, я слушаю какой-то бессмысленный набор слов. Пытаться их понять было все равно, что вглядываться в туман. В редких случаях, обычно на ходу, он разговаривал почти как нормальный, а потом вдруг что-то переклинивало, и он начинал вещать, как будто читал вслух из книги, такими словами и такими предложениями, какими никто никогда не разговаривает.
Я хорошенько глотнул из бутылки.
– Ты же…
Я сбился и начал снова.
– Ты никогда мне об этом не говорил.
– Я был уверен, что никакой радости в жизни тебе это не принесет.
– А теперь вдруг сказал.
Что-то настойчиво стучалось ко мне в голову, что-то забытое.
– И в самом деле.
Он остановился поглазеть на мотоцикл у обочины. Очень внимательно его осмотрел. Я стоял рядом и теребил молнию на куртке. Вверх-вниз. Привычка такая. Я никогда не боялся Мотоциклиста. Его все боялись, даже те, кто говорили, что не боятся. Даже те, кто его ненавидел. А я – никогда. Это странное чувство было – его бояться.
– Может, еще что расскажешь?
Мотоциклист поднял на меня глаза.
– Почему бы и нет, – сказал он задумчиво. – Я встретился с нашей старушкой, когда был в Калифорнии.
Я чуть не упал с тротуара. Стив успел ухватить меня за куртку и поставить прямо. Его, кстати, тоже пошатывало.
