– Не знаю. Я пока не решила. Каждую ночь я ложусь спать с мыслью, что назавтра проснусь и захочу вернуться к людям, но этого не случается. Думаю, мне нужно чуть больше времени.
Матушка Гусыня сделала приличный глоток своего пойла. Алекс заметила у неё на коленях небольшую книжку в кожаном переплёте.
– Что вы читаете? – спросила она.
– А, это? Да просто свой старый дневник. Приключений у меня было с лихвой. Раньше я всё записывала: всегда надеялась, что однажды, когда стану старой или наконец получу пожизненное, кому-то будет интересно прочитать о моих похождениях.
– Можно посмотреть? – спросила Алекс.
Матушка Гусыня улыбнулась и протянула ей книжицу. Алекс стала перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Над многими записями стояли даты многовековой давности как Другого мира, так и сказочного. Ещё там встречались рисунки, засушенные цветы, листья и письма, заложенные между страниц.
– Вы прожили насыщенную жизнь, – заметила Алекс. Древний дневник произвёл на неё сильное впечатление.
– Да, она была насыщенной, – кивнула Гусыня. – Именно, что была…
То, что она говорит о себе в прошедшем времени, встревожило Алекс.
– Была? Почему вы говорите так, будто жизнь кончена? Вы же не поставили на себе крест?
Матушка Гусыня вздохнула и устремила затуманенный взгляд на огонь в камине. Казалось, она сильно грустит, Алекс ещё не видела Гусыню такой опечаленной.
– Старость – не радость, вот что я скажу. Когда была моложе, я мечтала жить вечно. Любая преграда была мне по плечу, всё, что только было в мире неизведанного, влекло меня это испробовать. Но когда я достигла почтенного возраста, всё вокруг начало исчезать. Один за другим мои друзья уходили в мир иной, и вскоре никого из них не осталось. Мир непрестанно меняется, и однажды внезапно приходит осознание, что изменился он без твоего участия. И, как ни старайся, за ним уже не поспеть. Приключения закончены, а ты остаёшься один-одинёшенек с воспоминаниями о былом. И тогда ты просто ждёшь… и ждёшь… и ждёшь, пока не настанет твой черёд встретиться с создателем – или «вернуться к магии», как всегда говорила твоя бабушка. А когда этот день настаёт, ты всей душой надеешься, что там тебя ждёт кто-то знакомый.
Алекс слушала Гусыню с тяжёлым сердцем.
– Но, Матушка Гусыня, это же не так! В вас жизнь бьёт ключом, и приключения не закончены, просто они будут другими.
– Спасибо, дорогуша, – улыбнулась Матушка Гусыня. – Очень надеюсь, что ты права. Ну а теперь ты скажи: что привело тебя в великанью виллу?
Алекс крепко зажмурилась, стараясь не заплакать.
– Совет фей меня низложил, лишив титула Феи-крёстной. Я всё испортила.
Матушка Гусыня поперхнулась шипучкой.
– Что? – выдавила она, кашляя. – Разве так можно?
– Судя по всему, да.
– С какого перепугу они это сделали? Ты же одна из самых могущественных фей, что видел свет!
– Они считают, что мои поиски Человека в маске зашли слишком далеко и что от меня один вред, – объяснила Алекс.
– Вот уж вряд ли. Они всегда полагали, что сидеть сложа руки лучше, чем действовать, и тем самым навредить или выставить себя в плохом свете. А ты этого не боишься.
– Нет, они правы, – призналась Алекс. – В последнее время, если я из-за чего-то сильно переживаю, то теряю самообладание и не контролирую свои силы. Когда феи из Совета объявили своё решение, я напала на них и бросалась молниями! Такое чувство, будто кто-то овладел моим телом и разумом, а я смотрела на всё со стороны.
– Ого, – проговорила Матушка Гусыня. – Извини, что меня там не было.
– Всё-таки они правы, что так поступили. – Алекс стали одолевать сомнения. – Может, лучше мне не быть Феей-крёстной. Теперь они могут сосредоточиться на поисках пропавших детей из Углового и Прекрасного королевств.
– Я помню, как однажды пропало много молодёжи во время одного рок-фестиваля, но это другой случай. Ты не бросишь поиски Человека в маске, верно?
Алекс покачала головой.
– Я не могу. Никто мне не верит, но я знаю, что он мой папа. Сколько бы феи ни пытались меня убедить, что мне это показалось, я уверена, что видела его. У него папины глаза, нос, рот… Кто ещё это мог быть? Я не смогу спокойно жить, пока не найду его.
Матушка Гусыня смотрела на Алекс с сочувствием. Ей очень хотелось рассказать девочке правду, но она пообещала покойной Фее-крёстной сохранить её тайну, и нарушать своё обещание не собиралась.
Гусыня взяла руку Алекс в свою.
– Я тебе верю, милая.
Алекс смотрела на неё, сияя от радости.
– Правда?
– Я много чего невероятного в жизни повидала. Порой кажется, что в происходящем нет смысла, а люди не хотят принимать это как данность, но странные дела всё равно случаются. Раз ты говоришь, что видела отца, значит, ты его видела, и точка.
Алекс была так благодарна, что чуть не заплакала.
– А что мне теперь делать? Меня разыскивают по всем королевствам. Феи из Совета уже наверняка бросились меня выслеживать.
Картинно закатив глаза, Матушка Гусыня отмахнулась от Алекс.
– Да если б мне давали золотой всякий раз, как Совет дуется на меня из-за какого-то пустяка, я б уже давно выплатила все карточные долги в обоих мирах. Будь я на твоём месте, то расценивала бы это низложение как дар свыше. Ты больше не Фея-крёстная и не связана с Советом – великолепно! Теперь ты можешь играть по своим правилам. Пускай люди тебя боятся. Их страх перерастёт в восхищение, когда ты отыщешь Человека в маске и докажешь, что была права с самого начала. И что тогда скажет Совет? Они больше никогда не посмеют тебе указывать, что делать. – Матушка Гусыня глотнула ещё пойла и кивнула, уверенная в своей правоте. – И знаешь что? Я тебе помогу.
– Поможете?
Матушка Гусыня лукаво улыбнулась.
– Мне всегда хотелось утереть нос этим чванливым разноцветным всезнайкам. Я в деле.
Впервые за очень долгое время Алекс расплылась в улыбке.
– И мы будем играть по своим правилам. Мне нравится такой план.
Глава 5
Зелья и предсказания
Во мраке ночи сквозь чащу ехала небольшая повозка, запряжённая мулом, в которой сидели три женщины: темноволосая, рыжеволосая и светловолосая. Все трое были средних лет, но долгий путь так их утомил, что выглядели они гораздо старше.
Темноволосая женщина прежде не управляла повозкой, поэтому с трудом удерживала вожжи. Рыжеволосая глядела то на карту, то на тропу впереди, а светловолосая держала в руках фонарь, освещавший лес. Женщины пугливо озирались: они боялись не существ, обитающих в чаще, а того, что их могут заметить.
