– Никого не держу, не неволю. Ступайте с Богом. А только через четыре седмицы без двух дней воевода снова приедет. Кто мастерство во владении не явит, поедет на Соловки или на Печору.
Недовольство сразу пропало. Сотники женаты все, детишки есть, и перспектива отправиться на край земли пугала. И после обеда приступили к стрельбам. Не получалось поперва, хотя дистанция до пня тридцать шагов, камнем добросить получится. Поняли десятники и сотники – лихим наскоком наукой не овладеть.
Неделю до седьмого пота Фёдор учеников гонял, хотя многие старше его и не одну сечу прошли. В последний день на стрельбы поглядеть сам стрелецкий голова явился. Тут уж каждый старался умение проявить. К концу дня от пня щепки остались. Голова – Панкратий Зотов доволен, руку Фёдору пожал.
– С завтрашнего дня каждый из вас своих стрельцов обучать будет! Увижу ежели кто отлынивает, не обижайтесь.
Со следующего дня в окрестностях пальба пошла. Соловьёва оврага на всех не хватало, стреляли в лесу на больших полянах, на лугу. Один только несчастный случай произошёл, когда один стрелец другому ногу прострелил по неосторожности. Но авторитет Фёдора вырос, в полку все в лицо его знали, и сотники не чванились первыми руку для пожатия протянуть.
Между тем в Кремле происходили события особо неприметные, но в дальнейшем потянувшие за собой целую цепь действий. К Ивану Васильевичу прибыло новгородское представительство. Ранее новгородцы называли великих князей московских господами, показывая равный уровень отношений, ведь и Великий Новгород тоже Господин. То ли оговорились послы, то ли намеренно назвали Ивана Васильевича государем. Иван, благодаря Софье поднаторевший в деликатных проблемах, за оговорку ухватился. Направил своих послов в Новгород с вопросом – хотят ли новгородцы видеть его государем своим? В Великом Новгороде противостояли друг другу две партии. Промосковская и пролитовская, во главе – бояре. Пролитовскую возглавляла посадница Марфа Борецкая. Пролитовская хотела отдаться Казимиру IV, но была закавыка, в этом случае обязательно католическая церковь попытается сменить веру. Народ этого не хотел, и Марфа, и её сторонники боялись бунта. У бояр, сторонников Марфы, дружины были, но что их воины против народа? В Новгороде всегда сильно было ополчение. Даже объединив дружины, бояре не смогли бы подавить народный гнев. Между партиями было неустойчивое равновесие.
Зазвонил вечевой колокол, на площади стал собираться народ. Марфа выступила на вече с призывом оставаться независимой республикой, не отходить под власть Московского Великого князя. Марфа говорила убедительно, бояре начали кричать:
– Не хотим Ивана государем!
Да ещё людишек подкупили бояре, в разных концах площади кричать стали:
– Не хотим!
Толпу завести просто, скоро уже вся площадь кричала:
– Постоим за святую Софию!
Послов едва не побили, но то уже нарушение всех традиций, фактически оскорбление Ивана, ведь послы представляют именно царя.
Иван Васильевич приказал собирать рать и разослал письма ближним союзникам – Твери и Пскову. Рать начала собираться большая, даже из Касимова пришли служилые татары. Как правило, их посылали на западные окраины великого княжества во избежание сговора с Ордой, если бы их послали на юг или восток. Татары выставили десять тысяч конницы, да кованая рать боярская, да государевы полки. Первыми выступили от столицы пешцы, за которыми тянулся великий обоз с провиантом, лечцами и пушечным нарядом. Дух войска после победы над новгородцами у Шелони был велик. Тогда воевода Даниил Холмский в июле 1471 года одержал убедительную победу, сбив спесь с новгородцев.
Полк затинщиков шёл пешим, за ним небольшой обоз с припасами. Вскоре недалеко от новгородских земель к пешей рати присоединилось войско тверское. Через несколько дней пешцев догнала конница. Сначала касимовские татары, потом дружины служилых бояр. В один из дней, когда полк взошёл на возвышенность, Фёдор воочию убедился, сколь велико войско. На дороге – спереди и сзади пешие и конные, насколько видит глаз. И дальше видно было бы, кабы не пыль, висящая над войском пылевым облаком. Поразился Фёдор, как и другие воины, численности армии. Мощь, сила!
Перед Великим Новгородом к войску московскому и тверскому присоединились псковичи, им было ближе всего. Московские и тверские рати в пыли, уже уставшие от марша, а псковичи свежие.
Лазутчики и селяне новгородские уже успели сообщить посадникам новгородским о приближении рати. Девятого октября 1477 года великокняжеская армия с союзниками подошла к Великому Новгороду, осадила город, окружив его плотным кольцом войск. Новгородский архиепископ Феофил на проповедях склонял народ к миру с Москвой. В город отправились послы с жёсткими требованиями.
«Вече и колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам своё держати».
Хоть и были припасы в Новгороде, но в основном у бояр да людей богатых. С осадой простые горожане стали испытывать лишения. Бояре из промосковской партии стали перебегать на сторону Ивана. Чувствовали, что осада добром не кончится. Даже воевода новгородский, князь В. Гребенкин-Шуйский, в одну из ночей перешёл, прихватив семью.
Велик был город, укреплён хорошо и воинов, способных дать отпор сильному неприятелю, было достаточно. Многие из мужчин прошли через ополчение, их прадеды воевали ещё с тевтонскими рыцарями на Чудском озере. Да взять тех же ушкуйников новгородских. Не только торговцы, но и настоящие разбойники. То татар ходили воевать, сплавляясь по Волге, то на земли шведов набеги делали. Но одно дело воевать судовой командой, а другое, когда в городе семья. А ещё и город окружён, и в случае приступа жертвы среди мирного населения неизбежны.
Постоянные притязания Москвы на богатый и землями обильный Новгород заставляли новгородцев искать защиты у Литвы. Простой народ склонялся к Москве, всё же вера единая, а бояре и купечество за Литву. Пролитовскую партию возглавляла семья посадника Борецкого. Заключили тайный союз с Литвой, по которому Казимир обязался защищать Новгород от Москвы. Но в 1471 году Литва на помощь не пришла, и в битве при Шелони посадник Борецкий попал в плен и был казнён.
Новгород заплатил Москве откуп в 15 с половиной тысяч рублей серебром. А Марфа Борецкая стала на место мужа, ещё более обозленная на Москву.
Первыми в походе на Новгород к селу Бронница, что в 20 верстах от Новгорода, примчались касимовские татары во главе с царевичем Данияром. Они же захватили близлежащие монастыри.
Передовым полком командовал брат Ивана, двадцатипятилетний Андрей Меньшой. Ополченцами из Костромы командовал Даниил Холмский, Фёдор Давыдович Хромой – коломенцами, Стрига Оболенский – владимирской ратью. Полком Правой руки командовал брат Ивана, Андрей Большой. В полку были воины из Углича, там же тверичи, ратники из Дмитрова и Кашина. Полк Левой руки подчинялся ещё одному брату Ивана – Борису Волоцкому, при нём отряд удельного князя Василия Михайловича Верейского.
В Большом полку воеводами Иван Юрьевич Патрикеев, Василий Образец, под которым ополчение из Боровичей. За Семёном Ряполовским ополчение суздальское и юрьев-польское. За князьями Александром Васильевичем Оболенским и Борисом Михайловичем Оболенским рать из Можайска. Василий Сабуров возглавлял ополченцев из Галича, Ростова и Ярославля.
