Естественно, в Кардифф стали приезжать журналисты со всей страны. Великан из Кардиффа стал главной новостью года. Прознав об этой находке, Барнум немедленно отправил в Кардифф пару своих людей.
– Он не согласился продать своего великана даже за пятьдесят тысяч долларов, – развел руками только что вернувшийся из поездки Филипп Карлайл.
– Это действительно археологическая редкость? – поинтересовался Барнум.
– Нет, конечно, это самая обычная гипсовая подделка, просто о ней вовремя прознали журналисты. Уже давно подобных сенсаций не было.
– Значит, и в музее будет такой экспонат, – заявил Барнум. – Распорядись, чтобы изготовили точно такого же исполина.
Огромная гипсовая статуя великана заняла практически все пространство главного зала музея. Мальчишки, продающие газеты, весь день голосили:
– Сенсация! Великан из Кардиффа – подделка, настоящий великан в музее Барнума!
«Ни один из вас не рекламирует бизнес в достаточной мере. Мощь печатного слова надо использовать ежедневно. Вы же пребываете в спячке и хотите, чтобы ваш бизнес работал сам по себе. Постоянная реклама в прессе способствует доверию. Человеку, который в течение года является членом местного сообщества и ведет жизнь респектабельного гражданина, окружающие начинают доверять; люди начинают уважать его, даже если он не слишком богат и влиятелен. По тому же принципу читатели привыкают видеть в газете рекламные объявления компании; они становятся частью их повседневной жизни. Возможно, их не все и не всегда читают, но название фирмы и имя ее владельца становятся горожанам знакомыми, и постоянное присутствие его рекламы в колонке местной газеты способствует укреплению веры в стабильность его бизнеса» (Финеас Тейлор Барнум).
Это был точно такой же трюк, какой удавался Барнуму уже не раз. Бывшая няня Джорджа Вашингтона, русалка с Фиджи, ну а теперь и великан из Кардиффа. Еще один способ привлечь внимание к музею. Трюк сработал и в этот раз. В музей вновь выстраивались очереди, вот только Барнума там больше не было. Всеми делами заправлял Филипп Карлайл, а Финеас вновь вернулся в Бриджпорт и занялся политической карьерой и строительством завода часов.
Представители Jerome Clock Company приходили к нему с завидной регулярностью и просили все новые дотации на строительство завода. Кое-какое строительство в городе действительно велось, но было мало похоже, что в ближайшее время оно будет закончено. Директор компании обещал перенести сюда производство в течение года, но прошло уже без малого три года, а стройка все никак не близилась к завершению.
«Какого же дурака я тогда свалял! Это была большая компания; ее руководство утверждало, что она стоит 587 тысяч долларов. Они обратились ко мне с просьбой о временной помощи в размере 110 тысяч и с треском обанкротились в ту секунду, как только я убрал свою дающую руку, уничтожив заодно и меня. Даже поглотив практически все мое состояние, компания сумела расплатиться только с 12–15 % своих долгов. А в довершение всего она так и не переехала в Восточный Бриджпорт – хотя, если бы не это обещание, я бы не вложил в это гиблое дело ни цента!» (Финеас Тейлор Барнум).
В 1868 году в Бриджпорт прибыл Филипп Карлайл вместе с Генералом Том Тамом. Они застали Барнума в его кабинете. Он бесцельно смотрел в окно и все глубже погружался в мрачное болото из тяжелых раздумий.
– Музей опять сгорел, – сообщил Карлайл. Впрочем, Барнум и так уже знал об этом из газет. – Мы разорены, Барнум… – чуть помолчав, сказал Карлайл.
***
«Если человек поступает как подобает, его разум никогда не потревожит то, чего он не способен предотвратить. Человек должен быть абсолютно убежден, что, если он исполняет свой долг, обо всем остальном позаботится Провидение; оно никогда не пошлет ему несчастий, бедности, болезней и каких-либо других очевидных бед, кроме тех, которые в итоге пойдут ему на пользу» (Финеас Тейлор Барнум).
На долгие месяцы Финеас Барнум осел в своем дворце в Бриджпорте. Даже выходить на улицу в тот момент он опасался, так теперь повсюду его буквально преследовали насмешки и, что еще хуже, участливые вопросы сочувствующих ему людей. Жалости к себе он попросту не мог вынести.
В доме их все чаще можно было видеть родственников Черити, с настойчивостью, достойной лучшего применения, уговаривающих его найти себе «настоящую работу» и повзрослеть. Черити более всего на свете хотела того же, но, с другой стороны, она хотела и счастья для своего мужа. Женщина понимала, что Барнум не сможет быть счастлив на «обычной» работе. Он черпал жизнь в радости, которую дарил. Без удивления и восторга зрителей он медленно умирал.
«Я научился покорности и смирению, и это был самый важный и великий урок из всех, когда-либо полученных мною на жизненном пути. Я нуждался именно в нем, ведь, по сути, все несчастья и невзгоды случались со мной тогда, когда мне больше всего нужно было чему-то научиться. Я смею надеяться на то, что высшие силы учат меня смирению и вере в Провидение и что смирение и вера дают мне в тысячи раз больше спокойствия и истинного счастья, чем можно получить в нашем шумном, полном вражды и трагедий, борьбы и разочарований мире, в котором все и вся поклоняются золотому тельцу» (Финеас Тейлор Барнум).
Спустя несколько недель Финеасу Барнуму стали слать письма его бывшие артисты. Все они предлагали свою посильную помощь для решения его финансовых проблем. Барнум был растроган, прочитав пару таких посланий, но от всякой помощи каждый раз отказывался. Спустя несколько месяцев Барнум получил письмо от Генерала Тома Тама.
«Мой дорогой мистер Барнум, как мне известно, ваши друзья (а это означает „все твари, Богом сотворенные“) стараются по мере сил как-то помочь вам и вашей семье. И я прошу вас, мой дорогой сэр, будьте так добры, помните, что и я принадлежу к их числу и должен приложить к этому делу свою руку (или хотя бы пальчик… раз уж я „Мальчик-с-пальчик“)» (из письма Генерала Тома Тама Финеасу Барнуму).
К письму прилагался чек на внушительную сумму, который помог погасить большую часть самых срочных долгов. Вот только это не помогло Барнуму вновь придумать себе занятие. Друзья уговаривали начать читать лекции о том, как разбогатеть, но поначалу это вызывало лишь улыбку.
– Для того чтобы читать лекции на подобную тему, нужно по крайней мере быть богатым, а я разорен, – любил говорить Барнум.
– Прекрати. Для того чтобы разориться, нужно для начала разбогатеть. Если хочешь, можешь не рассказывать о том, как ты лишился всех своих денег, хотя это тоже весьма интересно, – сказал однажды один из приятелей Барнума, занимающийся устроительством подобных выступлений по всей стране.
Чек Генерала Тома Тама уже давно был потрачен, а кредиторы настойчиво требовали новых выплат. Никаких других идей, как заработать, у него не было. Черити начала было возражать, но быстро замолкла, заметив в глазах мужа тень того азартного блеска, за который когда-то его полюбила.
И вот в самом конце 1860-х годов Финеас Барнум стремительно вошел в лекционную аудиторию. Оглядев публику, он подошел к молодому человеку в первом ряду. Тот уже приготовился записывать все, что говорит Барнум, но величайший шоумен молчал до тех пор, пока юноша не отложил в сторону карандаш.
