Через несколько минут неспешной ходьбы Алена немного успокоилась. Раз полицию не вызвали сразу, значит, дело будут разбирать частным порядком. Это означало, что в самом худшем случае тюрьма ей не грозит. А что ей может грозить? Не убьют же ее, в конце концов! И деньги сегодня не нашли, значит, Лешка успел все сделать как надо, мешок спрятал, а сам благополучно скрылся. Все-таки он же чекист, не мальчик с улицы, уж наверняка все сделал как полагается. А может, и ничего такого уж страшного не произошло? Ну потреплют ей нервы еще немного, побегает она в туалет еще несколько дней (со страху прямо энурез какой-то начался), зато потом… А потом они с Лешей поделят деньги и она станет свободным человеком. Понятное дело, что здесь она воспользоваться деньгами не сможет. Ну и не надо! Если бы кто знал, как ей надоел родной город! Как ей опротивело все вокруг! Ей так хотелось вырваться в мир, подальше от всего, что окружало ее до сих пор. «А как же ты, матушка, хочешь, – думала она, – чтобы тебе новую жизнь кто-то создал, устроил и на блюдце преподнес? Это бывает только у таких, как Динка, а меня жизнь баловать не будет, меня может только мордой об асфальт лишний раз приложить. Так, может, правильно я все сделала? Немного терпения, и я буду свободна».
Незаметно Алена дошла до дома, прихватив в ближайшем магазине упаковку с двумя говяжьими отбивными себе на ужин – новая зарплата позволила ей хотя бы изменить в лучшую сторону рацион. Немного подумав, она решила разориться еще на бутылку виски – напряжение, которое выпало на ее долю сегодня, нужно как-то снять.
Дома Алена выпила стопку, не раздеваясь и даже не вымыв руки, после чего решила передохнуть пару минут, поужинать и думать, что делать дальше. Сытная еда и небольшая порция алкоголя подействовали благоприятно, и Алена чуть-чуть расслабилась. Она уже взяла трубку, чтобы набрать Лешин номер, но вспомнила, что Леша со своей трубки звонить ему запретил категорически. Ему лучше знать, он всю жизнь в органах работал. Сумма, которую они с Лешей взяли, крупная даже для такого монстра, как Завьялов. И глупо думать, что ее не будут искать. Будут, вернее, уже ищут. Может ли она, Алена, попасть в число подозреваемых? Очень даже может, она работает недавно, а Зураб так на нее смотрел… Ее опять пробрала дневная дрожь. А Леша прав, позвонить нужно с другого телефона, но так, чтобы для этого не пришлось выходить из своего подъезда. Алена переписала на бумажку телефон Трепачева и пошла к соседке, скажет, что свой мобильник на работе забыла. Соседей по новому дому она не знала, кроме девчушки, живущей напротив. Хоть бы она была дома.
Соседка была дома, и Алена набрала нужный номер.
– Тебя вели до самого дома, – сказал Леша, и сердце Алены снова запрыгало в горле, – будь осторожна. Встретимся завтра, найди возможность стряхнуть «хвост». Но не делай этого так, будто ты поняла, что за тобой следят. Как только тебе удастся отвязаться, звони мне с любого телефона, только не со своего. Назначим время и встретимся.
– Леша, все будет нормально? – дрожащим голосом проговорила она.
– Если будешь меня слушать, то все будет нормально, – был ответ, – главное, никакой самодеятельности. Соблюдай осторожность, и все будет хорошо. Главное, не показывай им, что ты их заметила. Придумай что-нибудь.
– Хорошо, я все сделаю как надо, – заверила его Алена.
– Вот и умница, – сказал Алексей и отключился.
* * *
Обстановка в офисе была напряженная, стояла гробовая тишина, все ходили с мрачными лицами. Не хватало только портрета в траурной рамочке на стене первого этажа. Алене все время казалось, что все на нее как-то не так смотрят, и она отгоняла видения прочь. Весь день она думала, как ей оторваться от слежки, и оказалось, что это не так-то просто. Она же не шпионка какая-нибудь, так сразу и не придумаешь. В итоге пришлось запутывать преследователей чисто по-женски, в большом торговом центре, в котором Алена хорошо ориентировалась. Сначала она помотала «хвост» по отделам, долго толкалась в парфюмерии, потом в женской одежде, посетила магазин белья. Устав, присела в кафе выпить чашечку кофе, краем глаза отметив, что один из покупателей майки с Путиным, которые продавались тут же, попадается ей уже не первый раз. Она, конечно, не шпионка, но и сотрудники Зураба тоже не Джеймсы Бонды. В большом магазине женщина может довести до умопомрачения даже филера, так, во всяком случае, думала Алена. Подкрепившись пирожным, она продолжила петлять по красиво оформленным магазинчикам, заходила в примерочные, мерила серебряные изделия. Когда у нее самой силы уже были на исходе, двинула в туалет, а оттуда прямиком на внутреннюю лестницу. Два этажа она преодолела бегом, потом села в лифт и спустилась на подземную парковку – оттуда был очень короткий выход на улицу. Чтобы впрыгнуть в маршрутку, Алене потребовалось от силы двадцать секунд, она знала, куда ведет подземный ход, вышла точно на остановку. Она даже не поняла, в каком направлении едет, но на всякий случай проехала несколько остановок. Когда вышла, «хвоста» не было, в этом она была абсолютно уверена.
Когда они с Лешей встретились, было уже совсем темно.
– Ну как ты бегала от ребят, расскажи, – Леша широко улыбался, словно речь шла об увеселительной прогулке, которую они собираются совершить.
– Ой, ты не представляешь, – так же весело отозвалась Алена, – замотала их в магазине. Два часа кружила, сама с ног падаю.
– Ну и хорошо, – Леша внезапно посерьезнел, – ты понимаешь, что деньги сейчас нельзя нести домой? Это очень опасно.
– Понимаю, – кивнула Алена.
– Соображения есть? – спросил ее сообщник. – Их нужно определить на длительное хранение, ты еще не скоро сможешь ими пользоваться.
– Я все понимаю, – кивнула Алена, – я их домой не потащу, не волнуйся, мне есть кому отдать.
– Ну, тогда пошли. – Леша взял ее за локоть, и они двинулись в нужную сторону.
– …Я тут ноги не переломаю? – шепнула Алена, вцепившись в рукав Лешиной рубашки, когда они уже были почти на месте.
– Нет, здесь дорожка ровная, – ответил он, – но ты держи меня, если не уверена.
– Ага, а то я плохо вижу в темноте.
Они дошли до середины улицы, свернули влево от ярких фонарей и оказались в плохо освещенной зоне.
– Здесь осторожнее, дальше будет совсем темно, – сказал Леша, прокладывая путь.
Они добрались до какого-то дома-призрака, и тут Леша достал из небольшой спортивной сумки, которая висела на плече, рюкзачок.
– Возьми, взял для тебя, – пояснил он, – я так и думал, что ты придешь без сумки.
– Какая сумка, если за мной ходили? – пожала плечами Алена.
– Все правильно, так и надо было, – одобрил Алексей, доставая фонарик.
Он присел перед заброшенным строением на корточки и направил луч под покосившееся крыльцо.
– Ну что, будущая миллионерша, с богом?
Алена замерла, она почти не дышала. Вот он, момент истины. Через несколько секунд она станет богатой женщиной. Ее прошлая жизнь в это мгновение казалась ей старым чемоданом, дешевым, из искусственной кожи, с замасленными боками и перемотанными изолентой рваными ручками. Чемоданом, доверху набитым всяким хламом: тягостными, изматывающими любовями, скучной копеечной работой, одинокими ужинами с отвратительными дешевыми сосисками, покупными обедами, от которых мучила изжога, подружками (сплетницами, завистницами и дурами), ненужными связями с какими-то мужиками, секонд-хендовским шмотьем. Алена поморщилась. Чемодану конец. Отныне ее жизнь станет другой. Она уедет отсюда к чертям собачьим и начнет все заново. И начавшая новую жизнь Алена будет совсем другой. У нее больше никогда не будет тяжелого дешевого чемодана. У нее будет только маленькая сумочка из крокодиловой кожи.
