26. ЛМРИ, ЛМРЭ, ЛМРА, ЛМРО, ЛМРУ, ЛМРЫ, ЛМРЕ, ЛМРЯ, ЛМРЁ, ЛМРЮ
27. ЛРМИ, ЛРМЭ, ЛРМА, ЛРМО, ЛРМУ, ЛРМЫ, ЛРМЕ, ЛРМЯ, ЛРМЁ, ЛРМЮ
28. ЖЛРИ, ЖЛРЭ, ЖЛРА, ЖЛРО, ЖЛРУ, ЖЛРЫ, ЖЛРЕ, ЖЛРЯ, ЖЛРЁ, ЖЛРЮ
29. ЛРЖИ, ЛРЖЭ, ЛРЖА, ЛРЖО, ЛРЖУ, ЛРЖЫ, ЛРЖЕ, ЛРЖЯ, ЛРЖЁ, ЛРЖЮ
30. ЛЖРИ, ЛЖРЭ, ЛЖРА, ЛЖРО, ЛЖРУ, ЛЖРЫ, ЛЖРЕ, ЛЖРЯ, ЛЖРЁ, ЛЖРЮ
31. МНЛИ, МНЛЭ, МНЛА, МНЛО, МНЛУ, МНЛЫ, МНЛЕ, МНЛЯ, МНЛЁ, МНЛЮ
32. НЛМИ, НЛМЭ, НЛМА, НЛМО, НЛМУ, НЛМЫ, НЛМЕ, НЛМЯ, НЛМЁ, НЛМЮ
33. НМЛИ, НМЛЭ, НМЛА, НМЛО, НМЛУ, НМЛЫ, НМЛЕ, НМЛЯ, НМЛЁ, НМЛЮ
34. ТЧФИ, ТЧФЭ, ТЧФА, ТЧФО, ТЧФУ, ТЧФЫ, ТЧФЕ, ТЧФЯ, ТЧФЁ, ТЧФЮ
35. ЧФТИ, ЧФТЭ, ЧФТА, ЧФТО, ЧФТУ, ЧФТЫ, ЧФТЕ, ЧФТЯ, ЧФТЁ, ЧФТЮ
36. ЧТФИ, ЧТФЭ, ЧТФА, ЧТФО, ЧТФУ, ЧТФЫ, ЧТФЕ, ЧТФЯ, ЧТФЁ, ЧТФЮ
Был такой русский поэт – Анатолий Мариенгоф. Выдающийся и даже гениальный. У него был друг, тоже поэт, Сергей Есенин, и вместе они создали имажинизм, если это кому-нибудь что-нибудь говорит. Главное, конечно, это не имажинизм, а то, что они написали много отличных стихов. Но почему-то так вышло, что Сергея Есенина знают все, а Мариенгофа – нет. Напрасно.
Ниже приведено одно творение Анатолия Мариенгофа. Чтобы почувствовать всю его красоту и силу, к стиху прилагается задание – вам нужно найти одну строчку, которая кажется вам неуместной, слабой или неправильной, нужно найти и заменить её на нечто более выдающееся, смелое и точное.
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.
Осыпалась заря, как августовский тополь.
Сегодня гребень в волосах —
Что распоясанные кони,
А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.
Лети по ветру стихотворный пепел!
Я голову – крылом балтийской чайки
На острые колени
Положу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость —
Так якоря лежат
В оглохших водоёмах,
Прохладный чай (и золотой, как мы)
Качает в облаках сентябрьское утро.
Наверняка вас в детстве отучили хвастаться. Хотя именно в детстве хвастаться вам было особенно нечем. Зато сейчас есть чем, а вы не умеете. Досадно, правда?
Похвастайтесь, как умеете, как получится – минут семь непрерывной речи о достоинствах себя-любимого.
Мы много и хорошо тренировали свою речь, теперь давайте посмотрим, как говорят другие. Это поможет нам увидеть собственный прогресс и даст повод восхищаться собою, своей настойчивостью и своими успехами.
Сегодня вы будете в разговорах с людьми (ну или не только с людьми, зачем вас ограничивать), будете не просто отдавать инициативу, но буквально заставлять их выговариваться.
Как помните, это делается с помощью открытых вопросов. Вопросов, на которые ваш собеседник, скорее всего, будет вынужден отвечать развёрнуто, с большим количеством слов и мыслей. «Почему вы задержались в командировке?» «Что вы думаете об эвтаназии?» «Как вы оцениваете перспективы российской, ха-ха, экономики?»
Вперёд.
Знаете, сколько у вас есть слов, которыми вы регулярно пользуетесь в своей жизни? Пара тысяч. Да, так мало.
Нужно больше.
Употребите в течение дня в своей устной речи каждое из предлагаемых слов три-пять раз.
Волевой
Восхищённый
Встревоженный
Выразительный
Высокомерный
Глубокомысленный
Гневный
Горделивый
До Александра Пушкина (это его убил некто д’Антес) не было того языка, который мы называем сейчас русским литературным. А после Пушкина этого языка у нас сколько угодно, и даже любой автор каких-нибудь детективов может этим языком пользоваться в своё удовольствие, не платя при этом потомкам Пушкина авторских отчислений. Где в нашем мире справедливость?
Перед вами отрывок («Арап Петра Великого», 1827 г.), который ждёт своего прочтения – и не раз, и не два, а семь. Между прочим, читать нужно вслух и медленно.
В числе молодых людей, отправленных Петром Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим. Он обучался в парижском военном училище, выпущен был капитаном артиллерии, отличился в Испанской войне и, тяжело раненный, возвратился в Париж. Император посреди обширных своих трудов не преставал осведомляться о своём любимце и всегда получал лестные отзывы насчёт его успехов и поведения. Петр был очень им доволен и неоднократно звал его в Россию, но Ибрагим не торопился. Он отговаривался различными предлогами, то раною, то желанием усовершенствовать свои познания, то недостатком в деньгах, и Петр снисходительствовал его просьбам, просил его заботиться о своём здоровье, благодарил за ревность к учению и, крайне бережливый в собственных своих расходах, не жалел для него своей казны, присовокупляя к червонцам отеческие советы и предостерегательные наставления.
По свидетельству всех исторических записок ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностью двора, важностью и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский, соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастию, не имел и тени лицемерия. Оргии Пале-Рояля не были тайною для Парижа; пример был заразителен. На ту пору явился Law; алчность к деньгам соединилась с жаждою наслаждений и рассеянности; имения исчезали; нравственность гибла; французы смеялись и рассчитывали, и государство распадалось под игривые припевы сатирических водевилей.
Между тем общества представляли картину самую занимательную. Образованность и потребность веселиться сблизили все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, всё, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностью. Литература, учёность и философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большого света угождать моде, управляя её мнениями. Женщины царствовали, но уже не требовали обожания. Поверхностная вежливость заменила глубокое почтение. Проказы герцога Ришелье, Алкивиада новейших Афин, принадлежат истории и дают понятие о нравах сего времени.
