Уже были выпиты по две чашки кофе по-венски, съедены пирожные, вредные для фигуры, но вкусные, обсуждены дела мужей и детей, и разговор сам собой перекинулся на светские сплетни.
– Ты меня не забудь на презентацию своего отеля пригласить. Знаешь ведь, подруга, что я с таких мероприятий кормлюсь. И репортажики в раздел светской хроники сделать, и старые знакомства поддержать, и новые завести, – сказала Инна.
– Ага, и рекламу я тоже тебе закажу. Лучше тебя все равно никто не напишет, – подхватила Наталья. – Кстати, хочешь свежий скандал? Ты еще о нем не знаешь.
– Я и не знаю? – усомнилась Инна. Она была профессионалом от бога, а потому горячие новости в их городе всегда узнавала первая, чем вызывала обожание главного редактора и стойкую зависть коллег.
– Ага. Вот ты слышала о том, что Бжезинскую выгнали из генеральных директоров «ЭльНора»?
– Чего? А ты разом не свистишь, подруга? – глаза у Инны округлились от изумления. – Как Бжезинскую можно откуда-то выгнать, она ж в «ЭльНоре» главная.
– Так то-то и оно. Я с ними уже четыре года как сливаюсь в ежедневном глубоком экстазе. А тут все работы закончили, я сделала акты, за подписью Бжезинской, разумеется, а мне их обратно прислали с просьбой переделать на и.о. генерального директора Бориса Бжезинского. Я позвонила в приемную уточнить, что это значит. Знаешь, когда речь идет о таких деньгах, то сто раз перестрахуешься, и мне их секретарша, милая такая девочка, дрожащим голосом сказала, что решением совета директоров Элеонора Александровна отстранена от занимаемой должности.
– Погоди, Наташ. – Инна нервно взмахнула рукой, подзывая официантку, и заказала еще одну чашку кофе. – Но этого ж не может быть. Насколько я помню, по данным системы «Спарк», у «ЭльНора» три учредителя с равными долями уставного капитала. Это сама Бжезинская, ее муж Борис и Элеонора Бутакова. Принять решение они могут только двумя третями голосов. Ты хочешь сказать, что Борис Бжезинский пошел против жены?
– Получается так. Хотя я тоже удивилась. Сколько я их видела вместе, они производят впечатление очень гармоничной пары.
– А вот я их вместе как раз никогда не видела, – задумчиво сказала Полянская, прихлебывая горячий кофе. – Я с Борисом вообще только раз встречалась. Он на какой-то пресс-конференции выступал по финансовым перспективам строительного рынка. А я ж про экономику пишу, поэтому слушала внимательно. А так я все больше с Элеонорой встречаюсь. Которая Бжезинская. И по рекламе «ЭльНора», и по депутатским делам. Нравится она мне. Смелая, решительная, стремительная. А одевается как… Загляденье.
– Да, она красивая, – согласилась Наталья. – И стильная очень, даже чересчур.
– Как можно быть чересчур стильной? – засмеялась Инна.
– Ну, не знаю. Я в ее присутствии всегда начинаю чувствовать себя человеком второго сорта. Сразу замечаю, что и юбка у меня помялась, и туфлями я в лужу наступила, и голову мыла только вчера, а сегодня не успела. Она такая… Звезда, одним словом. Мне с Бутаковой проще. Она не королева. Обычная земная женщина. Рядом с ней не думаешь о собственном несовершенстве.
– Я о собственном несовершенстве никогда не думаю, – фыркнула Инна. – Потому что я – само совершенство. Бжезинская, конечно, звезда, но и баба хорошая. И сверху вниз никогда не смотрит. Интересно все-таки, какая кошка между ними пробежала. Послезавтра сессия областной Думы, пожалуй, загляну-ка я к Бжезинской на чашечку кофе. Заодно и выведаю аккуратненько, что там такое случилось.
Элеонора Бжезинская вряд ли могла ответить на вопрос, что случилось. Она чувствовала себя обескураженной. Лучшая подруга на совете директоров подняла вопрос о смещении ее с должности генерального директора. А Борис, ее Борис, с которым она прожила более двадцати лет, встал на сторону Бутаковой. Предатель.
Управление «ЭльНором» он взял на себя, а Элеонору перестали пускать в собственный кабинет. Об этом со смущенной улыбкой ей сообщил начальник службы безопасности, который вообще-то всегда относился к ней хорошо. Элеонора ценила, что его, бывшего офицера, настоящего мужика, не унижала работа под начальством женщины.
Она сидела в машине перед входом в роскошный офис, выстроенный, благодаря ее упорству, ее работоспособности, ее умению вести бизнес. Большое двухэтажное здание в самом центре города. Стоило немалых трудов получить здесь землю. И разве Бутакова выбивала эту землю? Разве Борис унижался перед мэром города, выпрашивая подпись о разрешении на строительство? С самого начала существования фирмы она все везла на себе. Да, Элеонора была техническим исполнителем, Борис вел финансы, но никогда бы «ЭльНор» не набрал такую мощь, которой обладал сейчас, если бы не она. А теперь ее даже в здание не пускают.
В глубине души Элеонора понимала, почему муж и подруга так поступили. Они боялись ее решения взяться за строительство «Изумрудного города». Они не хотели рисковать, предпочитая получить контракт на строительство детского сада. Они были готовы принести стратегию в жертву тактике, и в этом крылась их главная ошибка. Бжезинская видела ее совершенно отчетливо. Но что ж поделать, если ее муж и подруга не обладали таким чутьем.
Ей было так обидно, что хотелось плакать. Впрочем, слезы никак не могли помочь найти выход из создавшегося положения, а оставаться долго в этой ситуации она не собиралась. Не на ту напали. Из окон на нее смотрели сотрудники. Она физически ощущала на себе их взгляды – сочувствующие, расстроенные, злорадные, ехидные. Позволить себе расстраиваться на глазах у них она никак не могла. Поэтому решительно завела мотор, лихо развернула свой красный «Лексус» и рванула прочь, лихорадочно соображая, куда направиться. Ей нужно было место, где можно было бы спокойно подумать, что делать дальше.
В том, что делать что-то надо, она не сомневалась. Не в ее правилах было сложить руки и тихо уйти на дно, не пытаясь сопротивляться обстоятельствам. Если бы она в критических ситуациях сдавалась без боя, то не было бы ни «ЭльНора», ни политической карьеры, ни загородного дома. Вообще ничего бы не было.
Из любой сложной ситуации обязательно был выход. Это Бжезинская знала совершенно точно. Ее мозг всегда просчитывал направления движения, и из любых приключений и неприятностей она выскакивала, хотя и изрядно потрепанная, но невредимая. А бизнесу любые сложности и подавно шли во благо, заставляя подниматься все выше на новый уровень. Сегодня «ЭльНор» был практически недосягаем для конкурентов, и если бы еще вчера Бжезинской сказали, что на него захотят «наложить лапу» самые близкие ей люди, то она бы ни за что не поверила, посмеявшись над буйной фантазией завистников. Сегодня абсурд стал реальностью, и, несмотря на всю ее растерянность, мозг уже включился, просчитывая варианты действий. Ничего хорошего Борису и Элеоноре Бутаковой это не сулило.
Борис слаб. Она всегда умело им управляла, и этот раз не станет исключением. Она сыграет именно на его слабостях – любви к дочери и любви к деньгам. Кстати, еще совершенно неясно, что он любит больше. Он давно мечтает открыть ресторан. Такая у него, видите ли, блажь. Уже несколько лет Элеонора сдерживает эти порывы, объясняя это тем, что деньги нельзя вынимать из основного бизнеса. Что ж, деньгами придется пожертвовать. Все равно ей нужен кредит на строительство «Изумрудного города». Придется взять побольше, только и всего. Зато Борис отвлечется на новую игрушку, и дела «ЭльНора» ему станут неинтересны. Настолько неинтересны, что она получит в управление его долю акций и снова станет полноправным руководителем фирмы.
