Элеонора Бутакова в отчаянии смотрела в окно, за которым раскачивались на ветру гроздья рябины. От мельтешения красных точек перед глазами немного кружилась голова. Элеонора зажмурилась и вытерла непрошеные слезы. Ее давняя подруга, внезапно ставшая врагом, перетянула мужа на свою сторону легко и непринужденно. Оно и понятно, муж и жена – одна сатана. Уж что она пообещала своему супругу, чем пригрозила, непонятно, но он передал ей в управление все свои акции предприятия, прописав в договоре право последующего выкупа, и теперь в руках у Элеоноры Бжезинской был контрольный пакет, а значит и возможность принять любое решение в одиночку.
Получив нотариально заверенную мужнину подпись под договором, Бжезинская собрала совет директоров, большинством имеющихся у нее голосов снова назначила себя на должность генерального директора, воцарилась в своем роскошно обставленном кабинете, разжаловала Бутакову из главных в рядовые инженеры и отозвала заявку «ЭльНора» на участие в аукционе по строительству детского сада.
Договор на аренду участка городской земли под строительство жилого микрорайона «Изумрудный город» находился на стадии регистрации, и спасти «ЭльНор» от будущего банкротства отныне могло только чудо. А чудес, как известно, не бывает.
Как это было непросто – возвести с нуля мощную строительную империю, которой при разумном управлении были не страшны никакие бури. Конечно, вклад Бжезинской был огромен. Ее напор, ее харизма, ее воля и связи сыграли немалую роль, но ведь и вторая Элеонора была более чем полезна «ЭльНору».
Это она руководила технической составляющей всех проектов. Это благодаря ее работе к качеству строительства не возникало вопросов ни у контролирующих органов, ни у заказчиков, ни у будущих жильцов. Она придумывала инженерные решения, которые позволяли экономить на строительстве без ущерба качеству. Она обеспечивала безопасность объектов. Она моталась по стройплощадкам, не боясь ни морозов, ни проливных дождей, ни летней жары.
Что ж, она будет бороться за свой бизнес, который казался нерушимой и надежной опорой в будущей старости. Она не сдастся без боя. Надо просто найти человека, который замолвит за нее словечко и даст понять Бжезинской, что не представляет себе «ЭльНор» без главного инженера Бутаковой.
Такой человек у нее на примете был. Наталья Удальцова, управляющая роскошным отелем, который они только что достроили и торжественный запуск которого должен был состояться через несколько дней. Элеонора Бутакова всегда находила с Натальей общий язык и была уверена, что у нее получится обо всем договориться с ней и сейчас.
Если на торжественную церемонию открытия Бутакова будет приглашена отдельно, если ей дадут слово и ее поблагодарят за безукоризненное качество работ, то в глазах общественности она наконец-то выйдет из тени великой Бжезинской. Тогда и в СМИ можно будет обратиться за поддержкой. Не одной подруге красоваться на обложках глянцевых журналов. Элеонора Бутакова тоже кое-что из себя представляет и сожрать себя не даст.
С этой мыслью она решительно встала из-за стола, натянула относительно новый, но отчего-то бесформенный плащ (никогда она не умела носить вещи с тем небрежным шиком, который был свойственен Бжезинской, ну что ж поделать), выбежала на улицу, села в скромный «Хёндай», на котором ездила, отказываясь менять его на более дорогую и престижную машину, и поехала в отель, к Наталье Удальцовой.
Центральный вход «Истории» был закрыт от любопытных глаз, и Элеонора прошла через зимний сад, той же дорогой, которой десять дней назад они шли вместе с Варей. При мысли о девочке сердце сжалось от горечи. Что подумает о ней крестница, выросшая практически у нее на руках, которой она в некоторых вопросах была ближе, чем мать? Вон как она испугалась от одной только мысли о возможной ссоре матери и крестной. Что же с ней будет, когда она узнает, что их пути совсем разошлись?
Впрочем, Бутакова тешила себя надеждой, что она сумеет сохранить с Варей нормальные отношения. В конце концов, любая умная, почти взрослая, уже сформировавшаяся и красивая девочка должна испытывать усталость от постоянной тени своей прекрасной богини-матери. Элеонора знала, что Варя страшно комплексует, постоянно сравнивая себя с мамой. Именно оттого с ней, простоватой, полненькой, совсем не идеальной женщиной, девочке было гораздо проще и спокойнее. Ей не надо было соответствовать.
Господи, как хорошо, что Вика Бутакова не живет с таким грузом на сердце. От нее не ждут успехов в учебе на чужом языке, не заставляют сдавать экзамены и писать контрольные сразу в двух школах, не сажают на диету, не учат сочетать одежду и грамотно подбирать украшения. Они с Сергеем просто любят свою дочь такой, какой ее создала природа. Может, от этого она растет гораздо более счастливой, чем Варя. У той вон нервы совсем расшатаны. Видится ребенку черт знает что. Снег в августе. Ну надо же!
Элеонора даже фыркнула, вспомнив, какой переполох устроила в отеле Варя. Но тут же ее мысли переключились на то важное дело, ради которого она приехала сюда сегодня. Как ей лучше начать разговор с Удальцовой? Пройти к той в кабинет и сразу изложить свою просьбу? Или притвориться, что заехала по делу и лишь потом, в разговоре, посетовать на разногласия с Бжезинской?
Немного подумав, она остановилась на втором варианте и, вместо того, чтобы повернуть налево, к двери, ведущей на ресепшен и к лифтам, свернула вправо, к бассейну, на ходу доставая из сумочки телефон.
– Наталья Петровна, – сердечно сказала она, когда ей ответили. – Здравствуйте, это Бутакова. Я приехала в отель, чтобы посмотреть, как обстоят дела в бассейне. Да-да, я знаю, что все закончили и вчера набрали воду. Я решила своими глазами удостовериться, что все нормально и чаша не подтекает. Я как раз иду туда, может быть, вы присоединитесь ко мне? Мне неловко бродить тут без вас, вы же хозяйка. Хорошо-хорошо, я обожду вас. Не торопитесь.
Удальцова обещала спуститься вниз минут через десять. Что ж, есть время хорошенько обдумать, как именно построить весь разговор. От него зависит очень многое, поэтому тут главное – не сплоховать. Элеонора Бутакова всегда отличалась тем, что тщательно планировала любое начатое дело. И сейчас не отступит от собственного правила. Слишком многое поставлено на кон.
Элеонора толкнула тяжелую дверь из толстого матового стекла, ведущую в бассейн. Здесь царил полумрак, потому что расположенные высоко под потолком окна пропускали немного света, а осенний день оказался достаточно пасмурным. Электрические светильники, выписанные для этого помещения из Италии, сейчас были погашены. Глубокая чаша бассейна, выложенная зеленоватой плиткой, отчего набранная вода напоминала морскую, тускло мерцала, блики казались ленивыми, медленными, неяркими.
У дальней лестницы, спускавшейся в воду, что-то темнело. Бутаковой вдруг почудилось, что это кит, приплывший откуда-то из океана, и она мимолетно удивилась своей разыгравшейся не к месту фантазии. Она прошла вдоль бассейна, невольно отмечая качественно сделанную работу. Плитки пола и стен подогнаны одна к одной. Бордюр выложен затейливым рисунком. Все выглядит дорого и солидно. Посетители будут довольны.
