Уильям Джеймс
Среда началась довольно обычно. Я выключила будильник и повалилась обратно на теплую и мягкую постель, слушая тихое дыхание мужа и ритмичное причмокивание дочери. Они еще спали.
Чувствуя, что вот-вот снова засну, я заставила себя открыть глаза и села на кровати. Я не просто так решила встать в безумные пять часов тридцать минут утра! Быстро натянув одежду для бега, я пошла к машине.
Пока я ехала к стадиону, было еще темно, и я гадала, привыкну ли когда-нибудь вставать до рассвета. На небе еще ярко сиял Орион, но горизонт уже светлел.
Я не узнавала людей, которые бегали или группами ходили по темному стадиону. Затем я увидела женщину, которая шла одна. Мариса? Накануне она сказала, что, возможно, сегодня не придет. Растягивая ахилловы сухожилия, я пригляделась.
Нет, не она. Просто незнакомка в синей ветровке.
Ступив на беговую дорожку, я почувствовала, что нога почти в норме. Размявшись, можно будет хорошенько побегать. Я прошла мимо трибун и справа, на Черри-авеню, увидела быстро бегущую вместе с приятельницами Лиэнн. Однажды и я смогу держать их темп.
Слева меня обогнал еще один бегун. Он был похож на мужа Лиэнн, Тодда. Может, он тоже приходит на стадион, когда она бегает? Нет, это вряд ли. Я не сомневалась, что Тодд остался дома с…
БАМ!
Бегун упал как подкошенный. Его голова громко ударилась о дорожку.
Бегун упал как подкошенный. Его голова громко ударилась о дорожку – все равно что шар для боулинга, брошенный на бетонный пол.
– Ой! – отпрыгнув, воскликнула женщина в синей ветровке. Она была от него всего в паре шагов.
– С ним все в порядке? – крикнула я. Будучи ярдах в тридцати от них, я поспешила подойти ближе.
Мужчина на дорожке не издавал ни звука. Он даже не кричал от боли.
– У кого-нибудь есть телефон? Звоните 911! – велела женщина в синей ветровке.
Вытащив телефон, я набрала 911. Мужчина хрипло дышал. Гудок. Глаза у него были открыты, но он смотрел в одну точку; язык высунулся изо рта. Еще гудок. Его ноги неестественно подогнулись. Еще гудок. Я подошла к нему и проверила, не подвернул ли он ногу.
– Здравствуйте, чем могу помочь?
– Мужчина только что упал на школьном стадионе «Уиллоу-Грей» на Черри-авеню. Пришлите, пожалуйста, «Скорую».
– Хорошо, секундочку.
Вокруг стали собираться люди. Все тихонько переговаривались. Никто не касался мужчины.
– Скажите, что у вас болит? Вы в порядке? – громко спросила я.
Я никак не могла понять, почему он не говорит: я и не догадывалась, что его повреждения незаметны глазу. Он казался вполне здоровым мужчиной за сорок.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – сказала мне диспетчер по телефону, и я поняла, что во время долгой паузы мой звонок перенаправляли в службу спасения Сан-Хосе.
– Мужчина только что упал на школьном стадионе «Уиллоу-Грей» на Черри-авеню. Пришлите, пожалуйста, «Скорую», – повторила я.
– Секундочку.
Мы все молча смотрели на пострадавшего. Ждали чего-то. Его дыхание становилось все тише. Тише. Еще тише. Уже не дыхание, а хрипы.
О, господи… Мужчина умирал прямо у меня на глазах!
О, господи… Он умирал прямо у меня на глазах! Мы все на мгновение замерли, осознав это.
– Он не дышит! – прокричала я в телефон. – Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание?
Много лет назад я прошла курсы первой помощи. Мне было неприятно при мысли о дыхании рот в рот, но я хорошо помнила, как делать массаж сердца, поэтому решила не терять времени.
Первым делом я распрямила ему ноги, а затем опустилась на колени возле его груди. Я не стала поправлять ему голову, проверять пульс или слушать сердцебиение. Левым плечом я прижала к уху телефон и незамедлительно начала массаж.
– Раз, и два, и три, и четыре, и… – сосчитала я и сделала паузу. – Он не дышит. Кто-нибудь может сделать дыхание рот в рот? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я считала, продолжая надавливать ему на грудь, не давая сердцу остановиться:
– Раз, и два, и три, и четыре, и…
Коснувшись его щеки, я заглянула ему в глаза. Его кожа на ощупь была гладкой и холодной. Его глаза были открыты, но ничего не видели. Казалось, язык блокирует его дыхательные пути.
Подтянутая, активная бабушка Барбара с густыми, коротко подстриженными седыми волосами опустилась на колени, чтобы поправить ему голову. У нее дрожали руки.
– Зажмите ему нос, – предложил кто-то у меня за спиной.
– Запрокиньте ему голову, – посоветовал еще кто-то.
– Раз, и два, и три, и четыре, и… – считала я, ритмично нажимая ему на грудь.
Барбара попробовала пальцем сдвинуть ему язык. Он рефлекторно ее укусил.
– Ой! – вскрикнула она.
– Раз, и два, и три, и четыре, и…
Отважно зажав мужчине нос, Барбара вдохнула воздух ему в рот. Его грудь поднялась и снова опала.
Диспетчер службы спасения начала давать инструкции по оказанию первой помощи.
Я считала и сжимала грудь мужчины. Считала и сжимала. Считала и сжимала.
Барбара вдохнула еще раз.
– Держись! – крикнула она мужчине. – Твое время еще не пришло!
У меня перед глазами мелькали сцены из фильмов, и я гадала, летает ли сейчас душа этого мужчины над нами, наблюдая за нашими действиями свысока.
Диспетчер объяснила мне, как расположить руки. Мне претило слушать бесполезные инструкции, пока я пыталась не сбиться с ритма, то и дело проверяя дыхание мужчины.
– Я проходила курсы, – раздраженно прервала я диспетчера.
– Мэм, я просто хочу убедиться, что вы все делаете правильно!
Ладно. Я замолчала и позволила ей продолжить:
– Теперь нужно шестьсот раз сдавить ему грудь.
– Шестьсот раз? – недоуменно переспросила я.
– Да, шестьсот раз. Не останавливайтесь. Считайте так, чтобы я слышала.
– Раз… два… три… – громко считала я.
Барбара еще раз вдохнула воздух в рот мужчине, и мне показалось, что он начал дышать сам.
– Тебе рано умирать! – кричала она.
– Девять… ДЕСЯТЬ… Раз… два… три…
Я вошла в ритм и чуть не уронила телефон. Шея болела от того, что мне приходилось прижимать его плечом. Я попросила кого-нибудь подержать его для меня и переключить на громкую связь.
– Девять… ТРИДЦАТЬ… Раз… два…
Барбара прекратила делать дыхание рот в рот, потому что мужчина теперь глотал воздух сам. Его язык по-прежнему безвольно лежал во рту, и каждый выдох сопровождался громким сопением.
