Язык – наиболее очевидный пример функции, зависящей от сложных умственных процессов, сформировавшихся в ходе совместной деятельности с другими людьми. К простым формам общения способны многие живые существа. Пчелы сообщают своим сородичам о месте произрастания цветов с высоким содержанием нектара, устраивая своеобразный танец и выделяя феромоны. Процветание улья существенно зависит от общения пчел. Многие рабочие пчелы занимаются поисками перспективных участков для сбора нектара и информируют членов улья, насколько успешными были их поиски. После сообщения о находке пчелиный рой устремляется на сбор нектара с самых благодатных участков. Именно общение обеспечивает возможность функционирования роя.
Однако, сколь интенсивным бы ни был обмен информацией с помощью танцев и феромонов, человек в этом отношении далеко впереди. Люди отличаются от животных способностью без труда обмениваться мыслями любой сложности с помощью языка. Животные, охотящиеся стаями, тоже способны эффективно общаться между собой с целью координации своего поведения. Однако уровень организации охоты, достигнутый первобытными людьми, требовал эффективного обмена более сложными мыслями – мыслями о пространстве, указывающими местонахождение жертвы и место, куда нужно ее гнать, а также более сложными мыслями, отражающими причинно-следственные связи: каким образом можно собрать бизонов в стадо, как их потом убивать и разделывать (не говоря уже о том, что язык нужен для обсуждения вопроса о дележе добычи).
Если мы охотимся вдвоем, мне полезно было бы знать, что ты задумал. О твоих намерениях я узнаю не только из твоих слов, но и путем анализа твоих действий. Если ты поднимаешь лук со стрелой и целишься в бизона, само собой разумеется, я делаю вывод, что ты намереваешься выстрелить в бизона. Но, чтобы прийти к такому выводу, на самом деле требуется на удивление много умственной работы. Мне нужно вспомнить и осмыслить твои прежние действия (поднимание лука со стрелой и прицеливание) и определить твое намерение (послать стрелу в бизона). Необходимо понять твое желание (убить бизона) и твои представления о том, как это сделать (тебе известно, что, выпустив стрелу, ты сможешь убить бизона). Кроме того, нужно знать кое-что о твоем характере (например, что у тебя нет моральных возражений против убийства бизона). Если я продолжаю действовать по плану и не мешаю тебе выстрелить в бизона, это означает, что я доверяю тебе, верю, что ты сотрудничаешь со мной и не убежишь один с мясом бизона. Люди постоянно и автоматически без всяких усилий используют такого рода размышления об умственном состоянии и намерениях других людей. Конечно, способности людей к расшифровке намерений и умственного состояния других людей не одинаковы, но в той или иной мере на это способен каждый человек. Кстати, это очень хорошо получается и у собак, хотя и не так хорошо, как у людей. Ни одна собака, увидев, что вы поднимаете лук, не сможет понять, что вы намереваетесь убить бизона. Способность понимать ментальное состояние других людей является критически важным условием совместной работы в большом коллективе.
Совместные намерения и коллективные замыслы
Люди умеют не только распознавать намерения других людей, но обладают способностью, которой нет ни у какой другой когнитивной системы, ни у машины, ни у животного: человек может сознательно направить внимание на тот же объект или событие, на которые обращает внимание другой человек. Когда люди взаимодействуют между собой, они не просто воспринимают одно и то же событие – они сознают, что воспринимают одно и то же событие. Это осознание возможности коллективизации внимания не просто изменяет природу восприятия окружающего мира. Оно влияет на действия людей, и в частности на их способность к командной деятельности.
Налаживание коллективного внимания является критически важным этапом на пути к полноценному взаимодействию в группе, занимающейся совместным когнитивным трудом в сообществе носителей знаний. Если мы готовы к коллективному вниманию, значит, мы способны и на большее – на формирование общей позиции. Пусть нам известно нечто, и мы знаем, что это известно и другим, и мы знаем, что они знают, что мы знаем это нечто (и, конечно, мы знаем, что они знают, что мы знаем, что они знают, и т. д.). Знания не просто распределяются между членами группы, но и становятся общими. В этот момент возникает возможность формирования коллективного замысла (83), а значит, постановки и преследования общей цели. Главная особенность человека как вида – это способность ставить общие цели, что и обеспечивает нам возможность эффективных совместных действий.
В значительной степени эти идеи заимствованы у выдающегося русского психолога Льва Выготского, который еще в начале ХХ в. пришел к выводу, что разум представляет собой социальную структуру. Выготский утверждал, что человек отличается от других живых существ не интеллектуальными возможностями индивидуального мозга, а способностью учиться у других людей, воспринимать информацию, накопленную в данной культуре (и других культурах), способностью к сотрудничеству, к активному взаимодействию с другими людьми в ходе коллективных действий. Эта идея Выготского в значительной степени способствовала формированию представления о сообществе носителей знаний.
Майкл Томаселло и его коллеги из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Германия, Лейпциг) много лет работают с детьми и шимпанзе, изучая проблему формирования и реализации коллективного замысла (84). Почему социальная жизнь у шимпанзе почти не изменилась с момента их появления на эволюционной сцене, а наши дети, вырастая, превращаются во взрослых, которые пишут картины, сочиняют книги, получают высшее образование, конструируют сложные машины, а также легализируют марихуану, пьют бурбон и слушают музыку кантри и вестерн?
Рассмотрим результаты этих наблюдений. Взрослый и ребенок находятся в комнате, в которой стоит непрозрачное ведро. Ребенок видит, что взрослый указывает на ведро. Если это происходит ни с того ни с сего, ребенок теряется. Что нужно взрослому? На что на самом деле указывает взрослый? На что он хочет обратить внимание ребенка – на цвет ведра, его форму, материал или на что-нибудь еще? Теперь давайте представим, что они играют – взрослый прячет предмет, который ребенок должен найти. Если во время игры взрослый указывает на ведро, то ребенок понимает намерение взрослого – он показывает ребенку, где находится спрятанный предмет. Исследователи выяснили, что такую задачу способен решить ребенок, которому от роду всего четырнадцать месяцев; уже в этом возрасте в этой ситуации ребенок понимает намерение взрослого. Шимпанзе и другие высшие обезьяны не способны на это ни в каком возрасте.
Шимпанзе и другие высшие обезьяны – высокоорганизованные существа, но они не могут понимать намерения человека. Обезьяна может проследить за направлением человеческого взгляда, но не понимает, что человек таким образом указывает на предмет, с которым они играют. Обезьяна смотрит на предмет и не понимает, что человек тоже смотрит на тот же предмет. Она не способна подумать: «А, человек пытается заставить меня думать о том, о чем думает он сам, то есть о предмете, с которым мы играем!» Обезьяна может понимать, что человек пытается чего-то достичь, но не может сотрудничать с ним на основе коллективного внимания и не способна помочь ему путем налаживания совместной деятельности.
