У большинства людей, ознакомившихся с этим сценарием, последовательно проявляются две реакции. Прежде всего им становится противно. Затем они осуждают Джулию и Марка, оценивая их поведение как возмутительное с точки зрения морали. Но в этом как раз нет ничего нового и удивительного. В большинстве сообществ на инцест наложено табу (150). Гораздо важнее то, что рационально объяснить эти реакции люди не могут. Большинство людей не находят разумного обоснования и лишь ссылаются на то, что кровосмешение – это плохо, или на то, что это табу. Но это всего лишь проекция их моральных реакций; и их аргументация фактически сводится к тому, что «это плохо», «этого делать нельзя». Заметим, что Хайдт хорошо продумал свой сценарий и исключил из него большинство очевидных моральных причин для возмущения, связанных с возможными негативными последствиями того, что сделали Джулия и Марк. Вроде бы брату и сестре нельзя заниматься сексом, потому что родившиеся в результате такой связи дети могут иметь генетические дефекты. Но этот аргумент не срабатывает, потому что Джулия и Марк использовали сразу два вида контрацепции. Нельзя также утверждать, что это разрушит их отношения: это не так (скорее наоборот). Это не может нарушить и их отношения с другими людьми, потому что об этом, кроме них самих, никто не знает. И все же большинство людей демонстрируют острую негативную реакцию и твердо стоят на своем. Причины при этом не имеют никакого значения.
Жесткие моральные реакции, по-видимому, вообще не требуют рациональных объяснений. Как и твердые политические убеждения, они обычно совершенно не зависят от того, понимаем или не понимаем мы последствия реализации данной политики, которую мы рьяно защищаем или, наоборот, резко осуждаем. Подобные установки не основываются на анализе причин и следствий (151). Мы не задумываемся о том, к каким результатам – хорошим или плохим – приведет реализация данной политики. А вот ценности, которые отражает данная политика, имеют огромное значение.
Возможно, вы являетесь сторонником или противником какой-либо политики, благодаря которой женщинам станет проще делать аборты. Многие люди, которые определенно выступают либо за предоставление женщине права выбора, либо за право эмбриона на жизнь, не особенно задумываются о том, во что обойдется реализация данной политики, как она отразится – в широких масштабах – на женском здоровье или каковы будут ее экономические последствия. Политика в отношении абортов, утверждают они, должна определяться не анализом затрат и эффективности на основе прогнозируемых результатов, а тем, хорошо это или плохо, нравственно или безнравственно. Если вы выступаете за предоставление права выбора женщине, то вы можете аргументировать свою позицию тем, что это одно из основных прав женщин, что никто не должен указывать им, что им делать со своим телом. Если вы сторонник права на жизнь, вы можете утверждать, что никто не имеет права лишать жизни невинный плод и что аборт – это убийство, а убийство – это плохо. Ни в том ни в другом случае ваше мнение не опирается на анализ причин и следствий. Оно основано на неких сакральных ценностях, которые определяют, как вы должны действовать невзирая на последствия.
Отношение людей к эвтаназии также основано не на причинно-следственных связях, а на сакральных ценностях. Одни считают, что, испытывая невыносимые боли и отчаяние, каждый из нас имеет право обратиться к профессионалу с просьбой прервать нашу жизнь гуманным способом. Другие считают, что лишать кого-то жизни – это убийство, несмотря на то что человек сам хочет умереть и независимо от того, какие у него на то причины. Последствия реализации политики «права на смерть» (затраты и экономия, страдания, возникающее чувство вины и стремление избежать его) не имеют никакого значения для человека, отношение которого к этой проблеме основывается на сакральных ценностях. Для таких людей вопрос решается на уровне «хорошо – плохо» или «можно – нельзя».
Помните, выше мы обращали особое внимание на обсуждение последствий с точки зрения причинно-следственных связей. Мы утверждали, что, разрушая у людей иллюзию глубины понимания и объяснения проблемы, можно уменьшить поляризацию мнений, потому что они осознают, что не понимают последствий реализации политики, которую они защищали или осуждали, и это заставляет их задуматься об обоснованности своих радикальных суждений. Но если позиции людей базируются не на логике, а на сакральных ценностях, то разрушение имеющихся у них иллюзий ничего не дает.
Мы спрашивали мнение людей по двум весьма серьезным проблемам, указанным выше, и их ответы показывают, что они основаны на сакральных ценностях. Одна из них – это проблема абортов (следует ли разрешить женщинам свободно прерывать беременность в течение первого триместра), а вторая – это проблема эвтаназии (имеют ли врачи право оказывать людям, испытывающим невыносимые страдания, помощь в совершении самоубийства). Мы обнаружили, что по этим проблемам иллюзии глубины понимания отсутствовали и суждения респондентов относительно понимания ими проблемы были одинаковыми до и после соответствующих объяснений. Обнаружено также отсутствие смягчения мнений. После объяснения причин и следствий мнения респондентов оставались столь же радикальными, как и до них.
Так что наше утверждение, что объяснения на уровне причинно-следственных связей – это простой и эффективный способ смягчения остроты мнений, относится не ко всем проблемам, а только к тем, мнения людей по которым формируются на основе оценки результатов, а не на основе ценностей. Но это не должно нас пугать, поскольку мнение большинства людей почти по всем проблемам – от того, должно ли общество поддерживать ядерную энергетику, до проблем образования и здравоохранения – все-таки формируется, исходя из возможностей достижения наилучших результатов.
Однако люди не всегда говорят об этом прямо. Сторонники определенной политической позиции, которая большинству граждан представляется логически обоснованной, часто выбирают ее исходя из ценностных категорий, чтобы скрыть свое невежество, не допустить смягчения точек зрения и/или блокировать возможные компромиссы. Наглядный пример такой ситуации – обсуждение проблем здравоохранения. Люди просто хотят обеспечения оптимального здравоохранения для большинства американцев по максимально доступным ценам. Вообще говоря, вопрос о том, как этого достичь, должен был бы стать предметом общенационального обсуждения. Но, если проводить его серьезно, дискуссия оказалась бы слишком специальной и поэтому скучной. Поэтому политики и группы с соответствующими интересами делают упор на сакральные ценности. Одна сторона спрашивает, должно ли правительство принимать решения, касающиеся охраны нашего здоровья, побуждая свою аудиторию задуматься о важности ограничения прерогатив правительства. Другая сторона спрашивает, заслуживает ли каждый гражданин страны достойной медицинской помощи, требуя проверить, во что обойдется решение, основанное на ценностях, не причинит ли это ущерб другим людям. Обеим сторонам не хватает аргументации. В общем и целом, у нас у всех сходные базовые ценности: мы хотим быть здоровыми сами, мы хотим, чтобы другие люди тоже были здоровыми, мы хотим, чтобы врачи и другие медицинские работники получали за свой труд должное вознаграждение, но при этом не хотим платить слишком много. Обсуждение проблем здравоохранения не должно ограничиваться базовыми ценностями, потому что они в сознании большинства людей не составляют серьезной проблемы – в отличие от поисков идеального способа достижения наилучших результатов.
